3. Некоторые обвинения, выдвигаемые против индийской философии

Основными обвинениями, выдвигаемыми против индийской философии, являются обвинения в пессимизме, догматизме, равнодушии к этике и консерватизме.

Почти каждый критик индийской философии и культуры надоедливо толкует о ее пессимизме^*. Мы не в состоянии, однако, понять, как человек может свободно мыслить и заниматься перестройкой жизни, если он полон усталости и одолеваем чувством безнадежности. Априори следует признать, что цель и свобода индийской мысли несовместимы с крайним пессимизмом. Если под пессимизмом понимать чувство неудовлетворенности тем, что есть или существует, то индийская философия проникнута пессимизмом. В этом смысле любая философия пессимистична. Страдания мира порождают философские и религиозные проблемы. Религиозные системы, придающие особое значение освобождению от страданий, добиваются избавления от жизни, поскольку мы живем на земле. Но реальность в своей сущности не является злом. Одно и то же слово "сат" в индийской философии означает как реальность, так и совершенство. Истина и благо - или, точнее, реальность и совершенство - неразрывны. Реальное обладает также высшей ценностью, и в этом заключается основа всякого оптимизма. Проф. Бозанкет пишет: "Я верю в оптимизм, но я добавляю, что оптимизм ничего не стоит, если он не сопровождается пессимизмом и не идет дальше его. В этом, по моему убеждению, заключается истинный дух жизни, и если кто-нибудь считает это опасным и оправдывающим непозволительную покорность перед злом, я отвечаю, что всякая истина, хоть в малейшей степени имеющая оттенок законченности, представляет опасность для практики"^**. Индийские мыслители являются пессимистами, поскольку они смотрят на мировой порядок как на зло или ложь; но они оптимисты, так как чувствуют, что имеется выход из него в царство истины, которая является благом.

^* (Chailley в своей книге "Administrative Problems" (р. 67) утверждает, что индийскую философию породили "усталость и желание вечного покоя".)

^** (Bosanquet. Social and International Ideals, p. 43. Cp. Шопенгауэр: "Оптимизм, если он является не просто пустопорожней болтовней, ничего в себе, кроме банальных слов, не заключающей, представляется не только абсурдом, но и действительно порочным способом мышления, горькой насмешкой над невыразимыми страданиями человечества".)

Говорят, что индийская философия догматична и что, приняв догму, подлинная философия не может существовать. В ходе нашего изложения индийской мысли на это обвинение будет дан ответ. Многие философские системы считают рассмотрение проблемы познания, его происхождения и достоверности подготовкой к изучению всех других вопросов философии. Правда, Веды, или шрути, обычно рассматриваются как авторитетный источник знания. Но философия становится догматичной только в том случае, если утверждения Вед ставятся выше свидетельства чувств и выводов разума. Положения Вед являются аптавачаной, или изречениями мудрых, которые мы вынуждены принять, если убеждены, что эти мудрецы высказывали более аргументированные, чем мы, суждения по спорному вопросу. Ведийские истины обычно отсылают к опыту прорицателей, который должен учитывать любое разумное воспроизведение реальности. Эти интуитивные опыты находятся в пределах возможности всех людей, если только последние желают обладать ими. Обращение к Ведам не влечет за собой какой-либо ссылки на внефилософский источник знания. Что представляется догмой обычному человеку, то является опытом для непорочного душой. Правда, переходя к периоду позднейших комментариев, мы сталкиваемся с философской ортодоксальностью, когда толкование становится схоластическим оправданием принятых догм. Системы более раннего периода также называют себя истолковательными и претендуют на комментирование старых текстов. Однако они никогда не были склонны к схоластике, поскольку Упанишады, из которых они черпали вдохновение, отличались многосторонностью.

После VIII века философские споры стали традиционными, приобрели схоластический характер, и мы чувствуем отсутствие свободы мысли, присущей ранним эпохам. Основатели школ канонизируются, и оспаривание их мнений объявляется святотатством и неверием. Основные положения установлены раз навсегда, и функция учителя состоит лишь в том, чтобы передавать вероучение школы с теми изменениями, которые его ум может внести и времена - потребовать. Появляются новые доводы для прежних выводов, новые средства разрешения новых трудностей, старое восстанавливается с изменениями чисто внешнего порядка или путем извращения диалектики. Философы все реже задумываются о важнейших проблемах бытия и все чаще обсуждают искусственные проблемы. Такое сокровище, как традиция, отягощает нас своим обременительным богатством, философия прекращает свое развитие, и ее дыхание временами прерывается. Выдвигаемое обычно против всей индийской философии обвинение в бесполезности может считаться до какой-то степени справедливым в том случае, когда речь идет о многословных изысканиях комментаторов, которые являлись не вдохновенными апостолами жизни и красоты, каковыми были старшие поколения философов, а профессиональными диалектиками, сознающими свою миссию перед человечеством. Тем не менее душа остается юной даже под неизбежно образующейся корой столетий и время от времени пробивается сквозь нее нежными зелеными побегами. Появляются такие люди, как Шанкара или Мадхава, которые, называя себя комментаторами, тем не менее постигают духовное начало, управляющее развитием мира.

Индийскую философию часто упрекают в том, что она не рассматривает нравственных вопросов. "В сфере индусского мышления этическая философия фактически отсутствует"^*. Это обвинение, однако, несостоятельно. Индийской философии свойственно стремление наполнить жизнь духовным содержанием. После категории реальности наиболее важным понятием в индийском мировоззрении является категория дхармы. Что касается действительного этического содержания их учений, буддизм, джайнизм и индуизм не уступают другим философским системам. Нравственное совершенствование - первая ступень к божественному знанию.

^* (Farquhar.- Hibbert Journal, october, 1921, р. 24.)

Говорят, что философия Индии остается статичной и являет собой пример бесконечного процесса переливания из пустого в порожнее. Выражение "неизменный Восток" содержит намек на то, что в Индии время прекратило свое течение и застыло в неподвижности. Если это означает, что философские проблемы по существу остаются прежними, тогда этот вид консерватизма составляет общую черту всей философской эволюции. Одни и те же извечные проблемы бога, свободы и бессмертия и те же самые неудовлетворительные их решения повторяются на протяжении столетий. Несмотря на то, что форма проблем остается та же, содержание их изменяется. Имеется большое различие между богом ведийских гимнов, пьющим сому, и абсолютом Шанкары. Ситуации, на которые откликается философия, повторяются в каждом поколении, вызывая необходимость новых усилий для разрешения философских вопросов. Если хотят возразить, что различие между решениями, которые предлагают древние священные писания Индии, и теми, которые мы находим в трудах Платона или сочинениях христиан, незначительно, то это лишь доказывает, что голос одного и того же любящего всеобщего духа время от времени доносился до людей. Священные темы доходят до нас сквозь века, меняясь и по-разному окрашиваясь под влиянием национальных особенностей и традиций. Если это означает, что имеется определенное почтение к прошлому, побуждающее индийских мыслителей вливать новое вино в старые мехи, то, как было сказано выше, в этом состоит отличительная особенность индийского мышления. Путь развития заключается в заимствовании из прошлого всего лучшего и дополнении его чем-то новым. Это означает наследование веры отцов и изменение ее в соответствии с духом времени. Если индийская мысль, как утверждают, бесполезна, ибо она игнорирует прогресс науки, то подобной бесполезностью обладает все старое в глазах нового. Развитие науки не повлекло столь значительных изменений в содержании философии, как предполагает эта критика. Такие революционные в своей научной основе теории, как эволюционная теория в биологии и теория относительности в физике, не опровергли утвердившихся философских систем, а лишь подтвердили их новыми фактическими данными.

Обвинение в консерватизме или статичности становится более обоснованными, когда мы переходим к периоду, наступившему после ранних великих комментаторов. Власть прошлого становится все сильнее, инициатива сковывается, и развивается схоластика, сравнимая лишь с деятельностью средневековых схоластов и характеризующаяся тем же преклонением перед традицией и авторитетом и тем же навязыванием теологических предрассудков. При большей свободе индийский философ мог бы достичь больших результатов. Чтобы обеспечить непрерывное развитие философии и чтобы не иссякал поток творческой энергии, необходима связь с современностью, способствующая подлинной свободе мысли. Быть может, философия Индии, утратившая свою силу и энергию с тех пор, как эта страна лишилась политической независимости, найдет свежий источник вдохновения и стимул в заре новой эпохи, которая брезжит над страной. Если индийские мыслители соединят любовь к старому с жаждой истины, будущее индийской философии может стать таким же славным, как и ее прошлое.