VI. <Город>

<Проблема континуитета древнего и средневекового города>

(Сокращенный текст статьи "Города Северной Индии в VI - VII вв. (по данным Сюань Цзана)" - Страны и народы Востока. Вып. XIV. М, 1972, с. 168 - 182.)

В индологической литературе существует представление об упадке городской культуры и городов в Индии в середине I тысячелетия н. э., связанном с возникновением феодального строя. "Рабовладельческое" хозяйство древней Индии противопоставляется замкнутому самообеспечивающемуся производству при феодализме как товарное, а высокая "рабовладельческая" культура - примитивной "феодальной"^*. Это представление возникло по аналогии с западноевропейским путем развития и не имеет под собой прочного основания. <...>

^* (Всемирная история. Т. III. M., 1954, с. 309; Ильин Г. Ф. Древний индийский город Таксила. М., 1958, с. 80 - 81; История стран Азии и Африки в средние века. М., 1968, с. 78; Бонгард-Левин Г. М., Ильин Г. Ф. Древняя Индия. Исторический очерк. М., 1969, с. 557 - 559; Ашрафян К. 3. Феодализм в Индии. М., 1977, с. 125, 128 - 129; см. также: Sharma R. S. Indian Feudalism: 300 - 1200. Calcutta, 1965, с. 66 и др.)

Для изучения истории раннесредневекового города наибольшую ценность должны иметь результаты археологических раскопок, однако, к сожалению, археологическое изучение железного века в Индии к настоящему времени еще недостаточно развито и не позволяет составить цельную картину жизни городов. Нумизматика дает подчас важные, но косвенные сведения. Поэтому нашим главным источником остаются письменные памятники. Среди них центральное место занимает уникальное по полноте данных сочинение китайского путешественника Сю-ань Цзана "Си-Ю-Цзы" - "Записки о Западном мире". В 630 - 645 гг. в качестве буддиста - паломника он объехал значительную часть Индии. Точность его сообщений многократно подтверждалась археологическими находками. Описание Сюань Цзаном Индии в настоящее время нельзя заменить каким-либо иным источником. Существенным дополнением "Записок" является "Житие Сюань Цзана", составленное учениками путешественника по его дневникам и записям. В деталях "Житие" менее надежно, чем книга самого Сюань Цзана.

Для наших целей среди разнообразных данных этих источников представляют интерес характеристики состояния областей и городов Индии, которые, собственно, и послужили поводом к возникновению мнения об упадке городской жизни в Индии в VI - VII вв. Внимательное рассмотрение этих сведений позволит проверить правильность такого заключения. В работе нами использованы полные английские переводы "Записок о Западном мире" и "Жития Сюань Цзана", выполненные Сэмюэлом Билом, и уточненный, но неполный перевод "Записок" Томаса Уоттерса, где часть текста дана в его переложении^*. Изучение такого важного памятника в английских переводах имеет, конечно, свои недостатки, однако другой возможности у автора не было ввиду незнания вэньяня. В середине прошлого века Сюань Цзана перевел на русский язык акад. В. П. Васильев. Эта ценная рукопись, хранящаяся в Ленинградском отделении Института востоковедения АН СССР, оказалась чрезвычайно трудной для чтения и не была использована.

^* (Hiuen-Tsiang. Chinese Accounts of India. Transl. from the Chinese.

Yaun Chwang's Travels in India (629 - 645 A. D.). Vol. I - II. L., 1904 (Oriental Translation Fund. New Series, Vol. XIV - XV).)

В период раннего средневековья в Северной Индии сохранилась большая часть известных старинных городов - центров ремесла и земледелия, возникли новые города. Сюань Цзан отметил большое число процветающих городов, но описал также области и города, находившиеся тогда в состоянии упадка. Данные о состоянии городов, названных Сюань Цзаном, почти не с чем сравнивать, но все же в отдельных случаях мы имеем сведения о некоторых из них, относящиеся к V или VI в.

В частности, свидетелем упадка ряда древних городов и областей - знаменитых центров буддизма - был другой китайский путешественник - паломник Фа Сянь, посетивший Индию в начале V в., когда империя Гуптов достигла апогея своего могущества в царствование Чандрагупты II Викрамадитьи.

О городе Шравасти (в районе современного г. Сахет-Махет) Фа Сянь отмечает: "Этот город малонаселен, в нем живет лишь около двухсот семей"^*. О родине Будды, столице шакьев Капилавасту, он писал: "В этом городе нет ни царя, ни горожан; он выглядит совсем заброшенным. Здесь живут лишь несколько монахов и семей мирян"^**. "Страна Капилавасту пустынна, и по ее дорогам путешествует мало людей из страха перед белыми слонами и львами. Без великих предосторожностей одному здесь путешествовать нельзя"^***. Затем Фа Сянь посетил Кушинагару: "Этот город почти совсем покинут, в нем осталась только горстка монахов и немного мирян"^****. Спустя два с лишним столетия Сюань Цзан писал о царстве Шравасти: "Главный город пустынен и разрушен. Нет записи о его точных границах. Руины стен, окружающие царский город, имеют в окружности 20 ли^*****. Хотя большинство зданий разрушено, здесь еще есть жители. Злаки произрастают в великом изобилии, климат мягкий и приятный, нрав людей честный и простой. Они уделяют внимание образованию и любят религию. Есть несколько сангхарам (буддийских монастырей. - Е. М.), большинство их в развалинах. В них очень мало адептов, они изучают книги школы Самматия. Есть сто храмов дэвов с многочисленными еретиками (т. е. индусских храмов: еретики - небуддисты. - Е. М.)"^******.

^* (Fa-hsien. A Record of the Buddhist Countries. Transl. from the Chinese by Li Yung-hsi. Peking, 1957, с. 43.)

^** (Fa-hsien. A Record of the Buddhist Countries. Transl. from the Chinese by Li Yung-hsi. Peking, 1957, с. 60.)

^*** (Fa-hsien. A Record of the Buddhist Countries. Transl. from the Chinese by Li Yung-hsi. Peking, 1957, с. 51.)

^**** (Fa-hsien. A Record of the Buddhist Countries. Transl. from the Chinese by Li Yung-hsi. Peking, 1957, с. 54.)

^***** (Ли, согласно С. Билу, равнялось примерно 300 м. Ян Куань в своем "Исследовании о размерах "чи" в различные исторические эпохи Китая" (Шанхай, 1955, на кит. яз.) установил, что "чи" (1/1800 ли) в период Суй составляло 0,274 м, при династии Тан - 0,302 м. Таким образом, суйское ли равно 493,2 м, танское ли -543,6 м. В "Древней Индии" Г. М. Бонгард-Левин в Г. Ф. Ильин приняли длину ли в 270 м. Однако значение ли у Сюань Цзана неизвестно, поэтому размеры здесь даются без перевода в километры.)

^****** (Hiuen-Tsiang. Chinese Accounts..., vol. II, с. 1 - 2.)

На первый взгляд кажется, что описания обоих пилигримов одинаковы. Однако Сюань Цзан уточняет, что древняя столица Кошалы находится в руинах, но сама область густо заселена и изобилует хлебом. Если буддийские монастыри бедствуют, то индусских храмов много и они процветают (см. подобные же сведения о других областях).

Совсем безотрадную картину рисует Сюань Цзан, рассказывая о Капилавасту: "В этой стране около десяти заброшенных городов, все они покинуты жителями и разрушены. Столица разрушена и лежит в руинах. Ее окружность не может быть точно измерена. Стены царской резиденции, находящейся в пределах города, имеют 14 или 15 ли в окружности. Они были построены из кирпича. Основания стен еще крепки и высоки. Город уже давно необитаем. Населенные деревни (или улицы) малочисленны и пустынны"^*.

^* (Hiuen-Tsiang. Chinese Accounts..., vol. II, с. 24. У Т. Уоттерса перевод здесь другой: "Так как этот район долгое время был необитаем, то в нем население очень редкое" (Watters Т. On Yuan Chwang's Travels..., vol. II, с. 1).)

По-видимому, фраза о том, что окружность города не может быть точно измерена, как и соответствующее замечание о Шравасти, указывает на то, что руины под действием разрушительных сил времени уже частично сровнялись с землей или стали трудноразличимыми. Судя по всему, эти города пришли в упадок и стали разрушаться задолго до посещения их китайскими паломниками. Во всяком случае, это произошло еще в догуптскую эпоху. Приведенный выше отрывок и последующие слова Сюань Цзана как будто противоречат друг другу. Сюань Цзан говорит, что в стране "нет верховного правителя, каждый город назначает своего собственного правителя. Почва богатая и плодородная и обрабатывается в обычный сезон. Климат ровный, обращение людей мягкое и любезное"^*. Из этого сообщения можно заключить, что Сюань Цзан имел в виду в данном случае не "десять заброшенных городов", а другие населенные города. Благоприятная характеристика сельского хозяйства и населения, хотя и выраженная не очень определенно, не согласуется с заявлением о малочисленности и пустынности деревень. Поэтому представляется более вероятным запасной вариант перевода С. Била - не "деревни" малочисленны и пустынны, а "улицы", тем более что эта фраза следует непосредственно за описанием города Капилавасту. В таком случае это место можно понять так, что в городе сохранились немногие населенные улицы, однако и они пустынны. Далее наш автор говорит о сохранившейся еще буддийской сангхараме в Капилавасту и "двух храмах дэвов". Совершенно очевидно, что эти два храма также находились в городе, ибо предположение о том, что Сюань Цзан имел здесь в виду всю область, неправдоподобно, так как население в эту эпоху упадка буддизма исповедовало индуизм^**.

^* (Hiuen-Tsiang. Chinese Accounts..., vol. II, с. 24.)

^** (Hiuen-Tsiang. Chinese Accounts..., vol. II, с. 25.)

Следуя на восток, Сюань Цзан пришел в царство Рамаграма (не упоминаемое Фа Сянем), которое было "уже много лет пустынно и разрушено". "Города разрушены, и жителей мало", - продолжает Сюань Цзан^*. Столь же определенно описание царства Кушинагара: "Столица этой страны в руинах, города ее и деревни заброшены и разрушены. Кирпичные фундаменты стен старой столицы имеют около 10 ли в окружности. Жителей мало, и улицы города пустынны"^**.

^* (Hiuen-Tsiang. Chinese Accounts..., vol. II, с. 25.)

^** (Hiuen-Tsiang. Chinese Accounts..., vol. II, с. 31.)

Приведенные высказывания Фа Сяня и Сюань Цзана ясно показывают, что упадок пригималайской области, почти целиком примыкающей к непальским тераям и даже включающей их, наступил задолго до того времени, к которому обычно относят установление господства феодализма, и потому предполагаемая перестройка экономики не могла оказать решающего влияния. Причины регресса еще не ясны. Возможно, здесь сыграло роль "перемещение политических и религиозных центров"^*. Перечисленные города стояли в стороне от основных торговых магистралей, по которым развивался товарооборот. Изоляция этого района была связана и с природными условиями: от пригангских областей он был отделен труднопреодолимыми лесами^**. Экономическое значение этого района в древности могло быть далеко не столь большим, как это можно предположить, принимая на веру данные буддийских сочинений. Поэтому с разложением кшатрийских олигархических государственно-племенных образований (ган) пригималайский район, потеряв былое политическое значение, оказался на положении маловажной окраинной провинции передовых североиндийских областей. В этот период военные нападения (например, из Непала и Тибета) и связанное с этим разорение могли еще больше усугубить кризис.

^* (Осипов А. М. Краткий очерк истории Индии до X века. М., 1948, с. 83.)

^** (Hiuen-Tsiang. Chinese Accounts..., vol. II, с. 43.)

Подобные предположения можно высказать и о городах области Вридджи - территории ганы, образовавшейся на базе союза племен. Сюань Цзан говорит, что столица страны Вайшали "большей частью разрушена. В старом царском городе есть еще около 3000 домов; это поселение может быть названо деревней или местечком"^*. Сюань Цзан упоминает здесь еще о двух древних, очень давно покинутых городах^**.

^* (Hiuen-Tsiang. Chinese Accounts..., vol. II, с. 78.)

^** (Hiuen-Tsiang. Chinese Accounts..., vol. II, с. 74, 80.)

В то же время Сюань Цзан говорит, что почва в стране Вридджи "богатая и плодородная... Есть несколько десятков храмов дэвов с огромным числом неверных"^*. О соседней области Вайшали, в былые времена объединенной с Вридджи в рамках одного государства - ганы, говорится: "Почва богатая и плодородная, здесь изобилие цветов и плодов. Манго и бананов очень много, и они высоко ценятся. Климат приятный, умеренный. Поведение людей прямое и честное. Они любят свою религию и очень уважают образованность. Еретики и верующие живут вместе... Есть несколько сот сангхарам, которые в большинстве полуразрушены. В трех или пяти, что еще сохранились, монахов очень мало. Есть несколько десятков храмов дэвов, занятых сектантами разных толков. Последователи ниргрантхов очень многочисленны"^**. Из этих отрывков можно сделать заключение о благополучном состоянии сельского хозяйства в противоположность разрушенной городской экономике.

^* (Hiuen-Tsiang. Chinese Accounts..., vol. II, с. 77 - 78.)

^** (Hiuen-Tsiang. Chinese Accounts..., vol. II, с. 66.)

<В другом месте Сюань Цзан повторяет, что> Вайшали "в значительной степени разрушен. Развалины его старых построек имеют от 60 до 70 ли в окружности. Царский город имеет 4 или 5 ли в окружности. В нем мало жителей"^*. Вайшали (на месте современного Басарха) находился близко от Ганга, на небольшом расстоянии от Паталипутры. Фа Сянь еще называл Паталипутру "величайшим городом во всем Срединном царстве" (т. е. Мадхьядеше); люди, по его мнению, "богатые и процветающие и соперничающие друг с другом в совершении добрых дел"^**. Паталипутра в это время была столицей Гуптской империи.

^* (Hiuen-Tsiang. Chinese Accounts..., vol. II, с. 66.)

^** (Fa-hsien. A Record..., с. 60.)

Сюань Цзан рисует совсем другую картину. Он пишет, что со времени Ашоки "сменились многие поколения и теперь остались только основания древних стен. Сангхарамы, храмы дэвов и ступы, которые все лежат в развалинах, можно насчитать сотнями. Только два или три (строения) остались целы. К северу от древнего дворца на берегу Ганга есть маленький поселок, состоящий примерно из тысячи домов"^*. По-видимому, этот городок и послужил основой будущей Патны.

^* (Hiuen-Tsiang. Chinese Accounts..., vol. II, с. 86. См. также: The Life of Hiuen-Tsiang..., с. 101. Уоттерс переводит это место так: "К северу от столицы, близ Ганга, был маленький, обнесенный стеной город с примерно тысячью жителей".)

Вопреки Сюань Цзану окончательное разрушение Паталипутры произошло незадолго до его прибытия в Индию, скорее всего в VI в., так как для ее гибели не было причин при могущественных гуптских императорах. В VI в., в период распада Гуптского государства и борьбы между феодальными государствами за преобладание в долине Ганга, закончившейся длительной войной между Шашанкой и Харшей (около 606 г. - до конца 30-х годов VII в.), Паталипутра и другие города Магадхи могли серьезно пострадать и - при неблагоприятной экономической конъюнктуре - прийти в запустение.

В целом Сюань Цзан говорит о Магадхе скорее как о стране процветающей, чем разоренной: "В укрепленных городах живут лишь немногие жители, но селения густо населены. Почва богатая и плодородная, урожаи зерна обильны"^*. Таким образом, хотя Магадха в течение нескольких десятилетий была ареной военных действий, пострадали, по-видимому, в основном "укрепленные города", опорные пункты боровшихся за власть над Магадхой противников. Вероятно, значительный ущерб городам принесли, в частности, преследования буддистов Шашанкой, о чем упоминает Сюань Цзан^**. Буддийская традиция также сохранила воспоминания о гонениях Шашанки. В "Арья-манджушримулакальпа" царь Сома, отождествляемый с Шашанкой (оба имени имеют значение "луна"), назван "совершителем злых дел" и после смерти "отправился в ад"^***. В этом же источнике говорится и о смутах, наступивших после смерти Шашанки.

^* (Hiuen-Tsiang. Chinese Accounts..., vol. II, с. 82. Следует отметить, что не всегда ясно, город или деревня имеется в виду в английских переводах "Записок", когда употребляется слово "town".)

^** ("После того как Шашанка-раджа разрушил религию Будды, духовенство было разогнано и рассеяно на многие годы" (Hiuen-Tsiang. Chinese Accounts..., vol. II, с. 42). "Недавно Шашанка-раджа, когда он ниспровергал и уничтожал закон Будды..." (там же, с. 91). "Шашанка-раджа, будучи сторонником ереси, порочил религию Будды и из зависти разрушил монастыри и срубил дерево Бодхи" (там же, с. 118).)

^*** (Yayaswal К. P. An Imperial History of India in Sanscrit Text (700 В. С. - 770 A. D.). Lahore, 1934, с 50 - 51.)

Страна Каджугхира (Kie-chu-hoh-khi-lo), или, как восстанавливает Т. Уоттерс, Каджангала^*, также отмечена Сюань Цзаном как область с пришедшими в упадок городами, причем он сам предлагает объяснение этому: "В течение последних столетий царская династия вымерла, страна управлялась соседним государством, вследствие чего города покинуты жителями и большая часть населения рассеялась по деревням и поселкам"^**. Каджугхира идентифицирована с современным Раджмахалом^***. От Магадхи эту часть Западной Бенгалии отделяли царства Хиранья-парвата (примерно соответствует современному дистрикту Монгхир) и Чампа (дистрикт Бхагальпур), характеристика экономики которых положительная, причем о признаках упадка городов ничего не сказано. Вероятно, политические, неурядицы, продолжавшиеся длительное время, могли нанести значительный ущерб именно городам, подорвав их весьма узкую экономическую базу и сравнительно мало затронув натуральный уклад сельской жизни. По-видимому, Каджугхира в VI - начале VII в. была спорной территорией между правителями Магадхи из династии имперских Гуптов, а затем поздних Гуптов, и бенгальскими правителями, ставшими самостоятельными уже в начале VI в., особенно государем Гауды Шашанкой и его предшественниками. Следует заметить, что и Харша воевал здесь. Из-за разорения городов, как объясняет Сюань Цзан, он построил временный лагерь с дворцом "из ветвей и сучьев"^****, который был сожжен после его отъезда.

^* (Watters T. On Yuan Chwang's Travels..., vol. II, с 183.)

^** (Hiuen-Tsiang. Chinese Accounts..., vol. II, с 193.)

^*** (Cunningham A. Ancient Geography of India. Calcutta, 1924, c. 478.)

^**** (Hiuen-Tsiang. Chinese Accounts..., vol. II, с 193.)

Третий район с признаками упадка и разрушения городов - некоторые области Пенджаба и верхней части долины Инда. Причины регресса здесь достаточно ясны: это результат эфталитского нашествия. По уровню своего социально-экономического развития эфталиты (хуна индийских источников, часто называемые в литературе "белыми гуннами") стояли неизмеримо ниже земледельческого населения плодородных долин Индии. Китайский посол в стране эфталитов Сун Юнь, посетивший Северо-Западную Индию в 518 г. в царствование Михиракулы, описывал е-да (эфталитов) как людей, занятых отгонным скотоводством, - об этом говорит фраза, что "летом народ ищет прохлады в горах; зимой люди расходятся по деревням", т. е. нарисована картина, типичная для жителей афганских гор и предгорий. Характерная деталь - кожаная одежда е-да. По словам Сун Юня, у них не было письменности, "их правила вежливости очень несовершенны". У е-да "нет городов, обнесенных крепостными стенами, но они поддерживают порядок с помощью постоянной армии, которая то и дело передвигается то туда, то сюда"^*.

^* (Hiuen-Tsiang. Chinese Accounts..., т. I, с. ХС - XCI.)

Индийская историческая традиция сохранила воспоминание о тяжких испытаниях, выпавших на долю народа в пору эфталитского нашествия. В "Раджатарангини" Кальханы говорится: "Когда земля была опустошена ордами млеччхов^*, его (Васукулы, иначе Тораманы. - Е. М.) сын Михиракула, человек столь неистового нрава, что его можно было сравнить с богом разрушения, стал царем... О его приближении население, бегущее от него, узнавало, увидев грифов, ворон и других подобных птиц, стремящихся напитаться трупами тех, кто был убит его войсками... Этот страшный враг человечества избивал всех и не знал ни жалости к детям, ни милосердия к женщинам, ни уважения к старикам"^**.

^* (Здесь имеются в виду эфталиты - хуна.)

^** (Rajatarangini. The Saga of the Kings of Kashmir. Transl. from the Original Sanscrit of Kalhana... Allahabad, 1935, с 34 - 35.)

Это позднее предание совпадает с данными современников. Сун Юнь сообщает: "Нрав этого царя (Тораманы. - Е. М.) был жестокий и мстительный, и он совершал самые варварские жестокости"^*.

^* (Hiuen-Tsiang. Chinese Accounts..., vol. I, c. 6.)

Согласно Сун Юню, е-да "разрушили" Гандхару за два поколения до его посещения Индии, т. е. примерно в середине V в.^*. При Сюань Цзане Гандхара была под властью Капиши. "Города и деревни покинуты, жителей очень мало", - сообщает китайский путешественник. Он отмечает большие размеры Пурушапуры (современный Пешавар) - около 40 ли в окружности, но далее выясняется, что город почти необитаем и только "в одной части царской цитадели живет около тысячи семей"^**.

^* (См. об этом: Marshall J. Taxila. Oxford, 1953. Vol. 1, с. 75.)

^** (Hiuen-Tsiang. Chinese Accounts..., vol. I, c. 97.)

Из археологических данных известно, что к V в. относится разрушение таксильских монастырей, но о судьбе города Таксилы, в сущности, ничего не известно^*. Сюань Цзан говорит о небольшом размере города (10 ли в окружности). Он упоминает о неурядицах в стране ("знать силой борется за власть") и указывает, что "земля славится плодородием и дает богатые урожаи"^**. Таким образом, у нас нет определенных сведений об экономическом состоянии Таксилы. Скорее всего после эфталитского завоевания город не смог оправиться и захирел.

^* (Ильин Г. Ф. Древний индийский город Таксила. М., 1958, с. 80.)

^** (Hiuen-Tsiang. Chinese Accounts..., vol. I, c. 136 - 137.)

О Таккадеше (Пенджаб) Сюань Цзан говорит об упадке только одного города Шакалы, который имел 20 ли в окружности. Теперь "в середине его построен маленький город примерно 6 - 7 ли в окружности; жители его зажиточны, богаты"^*. Даже если предположить, что древняя Шакала не была разграблена и разрушена в V в., то она могла прийти в упадок уже во времена Михиракулы, ставкой которого она являлась, так как быт эфталитов был весьма примитивным и не способствовал сохранению городской жизни. Столицей Такки Сюань Цзан называет, однако, другой город средних размеров (около 20 ли в окружности). Одновременно с эфталитами в Пенджаб пришли гурджарские племена, находившиеся, по-видимому, на том же уровне развития; они жили здесь и в последующие века.

^* (Hiuen-Tsiang. Chinese Accounts..., vol. I, с. 167; Watters Т. On Yuan Chwang's Travels..., vol. I, c. 238.)

Наконец, указан еще один разрушенный город - столица "царства" Сругхна, расположенного в верхней части долины Ганга и Ямуны и примыкающего к Гималаям^*.

^* (Hiuen-Tsiang. Chinese Accounts..., vol. I, c. 186 - 187.)

Упадок тех или иных областей и городов Северной Индии был вызван разными причинами, однако обращает на себя внимание замедленность восстановления некоторых городских центров, если не отсутствие его вообще. В течение десятилетий, а если говорить о пригималайской полосе, в течение многих столетий, попыток восстановления городских центров не предпринималось. То, что было разрушено и заброшено, оставалось незаселенным и разрушалось окончательно. Пригималайские районы в течение всего средневековья были захолустьем, ничем не напоминающим картин величия и процветания, рисуемых в буддийских легендах. Здесь вообще до последнего времени не строили сколько-нибудь крупных новых городов. Это ясно показывает, что сложение средневекового феодального общества не было причиной исчезновения древних городских центров.

Исчезли навсегда некоторые города и в других пострадавших в V - VI вв. районах, как, например, Таксила. Пурушапура возродилась как более или менее крупный торговый центр через длительное время. Патна в средние века оставалась малозначительным городом; говоря о раннем средневековье, о ней можно и не упоминать.

Оценивая приведенные выше данные в целом, можно заключить, что условия экономической жизни в Индии в IV - VIII вв. в ряде районов не способствовали восстановлению городов и в какой-то степени ограничивали их развитие.

Однако, делая такое обобщение, нельзя говорить лишь о регрессе городской экономики. Ведь большинство городов Северной Индии, по данным того же источника, не только не стали жертвами упадка, но поразили китайского путешественника богатством и многолюдностью, причем особенно важно то, что эти города находились в районах, которые в раннее средневековье и в последующую эпоху играли важную и даже определяющую роль в экономическом развитии и политической жизни Индии. Это еще раз подтверждает явление смещения хозяйственно-политических центров в I тысячелетии н. э.

В бурных событиях раннефеодального периода складываются культурно-хозяйственные зоны Северной Индии, соответствующие в целом важнейшим государственным образованиям, и территории основных национальных групп, послуживших затем основой для образования крупнейших народностей.

Наиболее важной уже в VII в., безусловно, становится область долины Ганга от Восточного Пенджаба до Варанаси (Центральная зона). Эта территория сначала составляла основу державы Харши, а позже - в VIII - X вв. - империи Гурджара-Пратихаров. На востоке выделяется Бенгальская зона, с конца V - начала VI в. фактически обладавшая политической самостоятельностью и почти всегда объединявшая Бенгалию и часть Бихара в рамках единого государства (Гауда, затем государства Палов и Сенов). Магадха оказалась между этими двумя зонами. На западе очерчиваются две зоны: экономически развитые Мальва и Гуджарат и отсталая Раджпутана. На северо-западе - Пенджаб и Синд, причем последний по типу хозяйства и общему уровню развития сходен с Раджпутаной, а пенджабский район хотя и походил на Джамна-Гангское двуречье, но большого самостоятельного значения в политической жизни не имел.

За пределами собственно Северной Индии, в областях Декана, тесно связанных с ней историческими судьбами, следует отметить две зоны: Ориссу (Одра, Конгода и Калинга) и Махараштру. Последняя, не отличаясь высоким развитием торговли и городской жизни (за исключением Конкана), обладала рядом общих хозяйственных и этнических признаков и составляла основу ряда крупных государств (Западных Чалукьев из Ватапи, Раштракутов, Западных Чалукьев из Кальяни, Ядавов).

Крупнейшим городом Северной Индии в VII в. и последующих веках был Каньякубджа, или Канаудж. При ширине 4-5 ли он тянулся на 20 ли. "Город окружен сухим рвом с крепкими и очень высокими башнями, стоящими друг за другом. Всюду видны цветы и прозрачные, чистые озера и пруды, сверкающие, как зеркала. Здесь в большом количестве скапливаются ценные товары. Народ зажиточен и доволен, дома богатые, добротные. Всюду много цветов и плодов. Посев и уборка урожая производятся в соответствии с сезоном. Климат приятный и мягкий; люди честные и искренние. По виду люди благородны и добры. Они одеваются в узорчатые и яркие [ткани]. Они много занимаются учением и во время своих путешествий часто обсуждают религиозные вопросы. Их чистый язык известен далеко. Верующих в Будду и еретиков здесь приблизительно поровну. Здесь имеется около сотни сангхарам с 10 000 монахов... Есть двести храмов дэвов с несколькими тысячами последователей (т. е., вероятно, священнослужителей. - Е. М.)"^*.

^* (Hiuen-Tsiang. Chinese Accounts..., vol. I, с. 207.)

Для правильной оценки сообщения Сюань Цзана необходимо, конечно, учитывать, что это был образованный человек, пришедший из страны с высокой культурой и многочисленными большими городами. Индийская действительность вряд ли могла показать такое развитие городской жизни, которое бы особенно удивило его. Поэтому мы не можем заподозрить его в преувеличении, когда дело касается описания Канауджа и других индийских городов. Возвышение Канауджа началось, очевидно, во второй половине VI в., когда он стал столицей государства Маукхариев. Богатство и великолепие его в записках Сюань Цзана объясняются в большой степени тем, что Канаудж был уже столицей державы Харши. В нем находились главная ставка Харши, двор, войско. Это обстоятельство способствовало росту города, но главным были, конечно, близость к основным торговым путям и выгодное местоположение его в центре важнейшего экономического района и государства. К тому же Канаудж был местом религиозного паломничества буддистов.

Сюань Цзан рисует яркую картину использования монахами религиозных чувств буддийских паломников. Верующим показывают "зуб Будды около полутора дюймов длиной. Народ собирается сюда из ближних мест и издалека. Выдающиеся люди во множестве собираются здесь для поклонения. Каждый день приходят сотни и тысячи [людей]. Охраняющие реликвию, ввиду шума и беспорядка, которые бывают из-за множества народа, установили за осмотр [зуба] высокую плату и объявили всюду, что тот, кто желает видеть зуб Будды, должен уплатить одну большую золотую монету. Тем не менее верующих, которые приходят на поклонение, очень много, и они рады уплатить сбор в одну золотую монету"^*. Сюань Цзан, конечно, говорит подробно только о буддийских святых и монастырях, но индусских храмов было в Канаудже и округе больше, чем буддийских сангхарам (свыше 200).

^* (Hiuen-Tsiang. Chinese Accounts..., vol. I, с. 222.)

Расцвет Канауджа приходится на время правления Пратихаров. Во время вторжения Махмуда Газневи современник писал о Канаудже как о городе, который "вознес свою главу к небесам и который справедливо может похваляться, что по мощи и архитектуре он не имеет себе равных"^*.

^* (Цит. по: Banerjea P. Public Administration in Ancient India. Glasgo, 1916, с 243.)

Вторым крупнейшим городом Северной Индии, по сведениям Сюань Цзана, был Варанаси. Его размеры - 18 - 19 ли в длину и 5 - 6 ли в ширину. Сюань Цзан сообщает, что город густо населен, "семьи очень богатые и в жилищах есть редкостные вещи"^*. Варанаси издавна был центром религиозного паломничества индусов, и Сюань Цзан более подробно, чем обычно, рассказывает в этом месте об индусах и храмах и описывает аскетов - саньяси, многочисленность которых, очевидно, бросилась в глаза путешественнику. Индусская храмовая архитектура и скульптура поразили Сюань Цзана своим совершенством. Характер этих сведений подтверждает данные о Варанаси как об одном из важнейших торговых и ремесленных городов и центре паломничества. Видимо, последнее обстоятельство создавало постоянную благоприятную конъюнктуру для торговли города, хотя основой его процветания, несомненно, было выгодное местоположение на главной торговой артерии Северной Индии - Ганге, в экономически высокоразвитой области. Варанаси уже тогда специализировался, в частности, на производстве дорогих шелковых и парчовых тканей^**.

^* (У Т. Уоттерса эта фраза передана так: "Жители очень многочисленны и имеют безграничные богатства, их дома полны драгоценностей" (Watters Т. On Yuan Chwang's Travels..., vol. II, с. 47).)

^** (The History and Culture of the Indian People. Vol. III. The Classical Age. Bombay, 1954, с 587.)

С древних времен святым местом считалась Праяга. Сюань Цзан рассказывает, что сюда приходит много людей, чтобы смыть грехи в священных водах и умереть. Но известно, что Праяга всегда была и местом паломничества. Она была знаменита и как место раздачи благотворительных религиозных даров. Харша каждые 5 лет, по существовавшей традиции, устраивал здесь съезды своих вассалов, во время которых раздавал накопленную казну брахманам, буддийским монахам, нищим и беднякам^*. Размеры Праяги, по Сюань Цзану, были сравнительно невелики: 20 ли в окружности, что соответствовало наиболее часто встречающейся у этого автора оценке размеров столиц "царств" и большинства упомянутых городов.

^* (Hiuen-Tsiang. Chinese Accounts..., vol. I, c. 233.)

К юго-западу от Праяги находился Кошамби (около 30 ли в окружности). Согласно переводу Т. Коттерса, "его жители предприимчивы и любят ремесла"^*. "Ратнавали" - произведение, приписываемое поэту Харше, многими исследователями отождествляемому с царем Харшей, говорит о Кошамби как о городе купцов^**.

^* (Watters T. On Yuan Chwang's Travels..., vol. I, c. 366. В переводе С. Била эта фраза отсутствует.)

^** (См.: Das S. К. The Economic History of Ancient India. Howrah, 1925.)

Один из главных городов на Джамне - древняя Матхура - описывается Сюань Цзаном как город средних размеров (20 ли в окружности); особенностью его автор считает производство "прекрасных сортов хлопчатобумажной ткани".

Столица княжества дома Пушпабхути, домена Харши - Стханешвар (размерами "20 ли или около того"), поразила Сюань Цзана богатством. "Семьи богаты и живут в чрезмерной роскоши... - писал он. - Большинство народа посвящает себя мирской корысти, немногие занимаются земледелием. Здесь есть множество редких и ценных товаров со всех сторон света"^*. Неизвестно, существовал ли город Стханешвар до VI в., но паломничество в это место, традиционно отождествляемое с полем Курукшетра, где сражались легендарные Пандавы и Кауравы, безусловно, происходило. Вплоть до вторжений Махмуда Газневи Стханешвар был богатым, процветающим городом. Помимо паломничества этому способствовало расположение города на основном пути между долиной Ганга и Пенджабом.

^* (Hiuen-Tsiang. Chinese Accounts..., vol. I, c. 183.)

Сюань Цзан говорит еще о нескольких городах в Центральной зоне Северной Индии - Матипуре (около 20 ли), Маяпуре (20 ли), Вишакхе (16 ли), Кашапуре (10 ли), Айодхье (20 ли), Хаямукхе (20 ли), Чен-чу - Гарджарапуре (10 ли). Все области, где расположены эти города, Сюань Цзан называет процветающими. Это относится ко всей Центральной зоне - Сюань Цзан неизменно пишет об изобилии здесь зерна и плодов, хороших почвах, в отдельных случаях приводя некоторые подробности. Так, об области Кошамби он говорит: "Земля славится своим плодородием, урожаи удивительно большие. Выращивают очень много риса и сахарного тростника"^*.

^* (Hiuen-Tsiang. Chinese Accounts..., т. I, с. 235.)

Сведения об этих городах снабжены иногда одобрительными замечаниями. О Кашапуре, например, сказано: "Жители богаты и счастливы..."^*. О Маяпуре (иначе Гангадвара, современный Хардвар) Сюань Цзан пишет, что жители его очень многочисленны и что в это святое место всегда "собираются сотни и тысячи людей из далеких областей, чтобы искупаться и омыться" в водах Ганга^**. Из более поздних источников известно, что, используя большой приток богомольцев, торговцы регулярно устраивали в Хардваре ярмарки. О царстве Чен-чу сказано, что народ там "богатый и процветающий и города и деревни расположены близко друг от друга"^***.

^* (Hiuen-Tsiang. Chinese Accounts..., т. I, с. 239.)

^** (Hiuen-Tsiang. Chinese Accounts..., т. I, с. 190.)

^*** (Hiuen-Tsiang. Chinese Accounts..., т. I, т. II, с. 61.)

Положительные черты придает Сюань Цзан также и городам Бенгальской культурно-хозяйственной зоны. Здесь упомянута знаменитая торговыми связями с Юго-Восточной Азией Чампа - город довольно крупных размеров, по определению Сюань Цзана около 40 ли. По-видимому, наибольшее впечатление на Сюань Цзана произвели городские укрепления: "Стены столицы построены из кирпича, высота их несколько десятков футов^*. Стены поставлены на очень высоком валу и благодаря высокому эскарпу представляют неодолимое препятствие для атак врагов"^**. Далее говорится о многолюдной Пундравардхане окружностью около 30 ли, о столице Самататы (около 20 ли), о Тамралипти (около 10 ли в окружности) - главном бенгальском порте, о густонаселенной богатой Карнасуварне - столице Гауды (около 20 ли).

^* (В тексте, вероятно, "чи", примерно равное англ. футу.)

^** (Hiuen-Tsiang. Chinese Accounts..., т. I, т. II, с. 192.)

Пундравардхана и Карнасуварна возникли или по крайней мере превратились в крупные города, вероятно, в гуптскую эпоху. Особенно важное значение для внешней торговли имел порт Тамралипти (современный Тамлук), на что указывают различные источники. Именно из Тамралипти отправился на корабле на Цейлон Фа Сянь. Существование торговли через этот порт со странами Юго-Восточной Азии отмечено в записках И Цзина (конец VII в.)^*. Многие китайские корабли, на которых плыли монахи, упоминаемые И Цзином, направлялись именно сюда. Тамралипти фигурирует в "Дашакумарачарите" Дандина^** и других произведениях индийской литературы. "Здесь во множестве собраны удивительные ценности, и поэтому люди эти вообще очень богаты"^***.

^* (The Life of Hiuen-Tsiang..., с. XXXVIII; I-Tsing. A Record of the Buddhist Religion as Practised in India and the Malay Archipelago (A. D. 671 - 695). Vol. II. Oxford, 1896, с 201.)

^** (Дандин. Приключения десяти принцев. Пер. Ф. И. Щербатского. М., 1964, с. 95.)

^*** (Hiuen-Tsiang. Chinese Accounts..., vol. II, с. 201.)

В Западной зоне (Мальва и Гуджарат) названы Удджайини, Дханагара, Брахманапура, Суратха, Бхарукачха, Валабхи, Анандапура, столица области Каччха, идентифицировать которую трудно.

Знаменитый Удджайини (Уджайяни, современный Удджайн) стоял на пути из Мадхьядеши к западным портам, через него шел путь и па Декан. Он был центром экономически и политически важного района и почти постоянно служил столицей независимых и вассальных правителей. Будучи одним из главных культурных центров и местом паломничества, он постоянно упоминается в литературе. "Он окружен глубоким, как преисподняя, рвом, как будто океаном, окружившим его по ошибке вместо другой земли, и опоясан оборонительными стенами, белыми от штукатурки, как Кайласа... Его украшение - большие базары, которые подобны океанам, когда их воды пил Агастья, протянувшимся далеко, с золотой пылью вместо песка, с разложенными открыто раковинами и жемчугом, кораллами и изумрудами... Он как дерево желаний, которое одаривает своих добрых граждан; он возносит свои островерхие здания, зеркало всех форм... Как дикий танец Шивы, его улыбки - белые базары..." - так описывает Банабхатта город Удджайини в "Кадамбари"^*. Согласно Сюань Цзану, город имел в окружности 30 ли, был богат и многолюден^**. Район Удджайини Сюань Цзан считает отдельной страной, столицей же Мальвы называет Другой большой город (тоже окружностью в 30 ли); возможно, это был Джаранагара, современный Дхар^***.

^* (Kadambari of Bana. Transl. by С M. Riding. L., 1896, с 210 - 212.)

^** (Hiuen-Tsiang. Chinese Accounts..., vol. II, с 270.)

^*** (Cunningham. Ancient Geography of India, с 560, 562.)

Во всех крупных городах - портах западного побережья главными занятиями были транзитная торговля и мореходство. Сюань Цзан дает точное определение характера экономики прибрежных районов: "Так как эта страна стоит на западной морской дороге, все люди добывают средства к жизни из моря и занимаются торговлей и обменом товаров"^*. Богатые многолюдные города Суратха (современный Сурат) и Валабхи (столица одноименного государства, совр. Бхавнагар) имели, по Сюань Цзану, в окружности по 30 ли, Бхарукаччха (современный Броч) - 20 ли. О Валабхи Сюань Цзан пишет: "Население очень плотное. Семьи богаты. Есть около сотни семей, которые владеют ста лакхами (очевидно, крупные купцы. - Е. М.). Редкостных и ценных товаров из далеких мест здесь очень много"^**.

^* (Hiuen-Tsiang. Chinese Accounts..., vol. II, с. 269.)

^** (Hiuen-Tsiang. Chinese Accounts..., vol. II, с. 266.)

Менее пригодная для земледелия и экономически отсталая Раджпутанская зона описана Сюань Цзаном все же в положительных тонах, города - как большие и богатые. Столица Гурджара-деши Пи-ло-моло (Ба-рмер?) имела 30 ли в окружности, "население плотное; семьи богаты и хорошо всем обеспечены"^*. Город Атали (не идентифицирован) имел 20 ли в окружности. Об области Атали сказано, что "торговля - главное занятие населения"^**, земли не плодородны.

^* (Hiuen-Tsiang. Chinese Accounts..., vol. II, с. 270.)

^** (Hiuen-Tsiang. Chinese Accounts..., vol. II, с. 265.)

Столица плодородной области Чи-цзы-то (не идентифицирована) имела 15 - 16 ли в окружности^*. Махешварапура, столица одноименного царства, сходного с областью Удджайини, достигала в окружности 30 ли^**. В Восточной Раджпутане названа Парьятра (современный Байрат) размерами 14 - 15 ли. Хотя, описывая эту область, Сюань Цзан отмечает обилие всякого зерна, пшеницы, скороспелого риса, он добавляет, что "быков и овец здесь много, плодов и цветов мало"^***.

^* (Hiuen-Tsiang. Chinese Accounts..., vol. II, с. 271.)

^** (Hiuen-Tsiang. Chinese Accounts..., vol. II, с. 271.)

^*** (Hiuen-Tsiang. Chinese Accounts..., т. I, с. 178.)

Синд также охарактеризован Сюань Цзаном как преимущественно скотоводческий район^*, несмотря на благоприятные условия для выращивания пшеницы, проса и бобов. Так же как и при описании Раджпутаны, Сюань Цзан упоминает сравнительно много городов. Столичный город P'i-shen-p'o-pu-lo достигал в окружности 30 ли, что можно объяснить отчасти выгодным положением на торговом пути по Инду.

^* (Hiuen-Tsiang. Chinese Accounts..., т. II, с. 272 - 273.)

Главный город области Атьянабакела - Khie-tsi-shi-fa-lo,. вероятно, идентичен важному порту в устье Инда - Дебалу. Его размер - 30 ли. Страна "лежит на реке Син-ту (Инд) и на берегу океана. Дома богато украшены, и в них много редкостных и дорогих вещей"^*. В таких выражениях Сюань Цзан рассказывал до сих пор о наиболее богатых городах Индии. К северу от устья Инда была расположена область Питашила с главным городом окружностью в 20 ли, а рядом с ней область Аванда со столицей такой же величины. Оба эти "царства" находились во владении Синда.

^* (Hiuen-Tsiang. Chinese Accounts..., т. II, с. 276.)

Выше говорилось об упадке некоторых районов Пенджаба. Общий обзор Пенджабской зоны показывает, что ущерб, нанесенный эфталитами экономике этой части Индии, уже в VII в. был в значительной степени устранен. Большая часть Пенджаба входила в состав области Такка; о ней у Сюань Цзана сказано, что "почва пригодна для риса и производит много ярового зерна"^*. Столица такой большой области, однако, невелика (около 20 ли), и Сюань Цзан не счел нужным что-либо добавить о ней. Область царства Такка Парвата, судя по названию ("Горная") и расположению на северо-восток от Мултана, находилась в предгорьях Гималаев, но в описание областей Пенджаба она не была включена. Сюань Цзан характеризует ее как густонаселенную плодородную территорию. Величина главного города - 20 ли^**.

^* (Hiuen-Tsiang. Chinese Accounts..., т. I, с. 165.)

^** (Hiuen-Tsiang. Chinese Accounts..., т. II, с. 275.)

Наиболее богатой частью Пенджаба, по Сюань Цзану, оказывается район Мулястханапуры (современный Мултан): "[Страна] плотно населена. Семьи богаты... Земля богата и плодородна"^*. В окружности Мулястханапура достигала 30ли. Благодаря удобству расположения Мултан играл важную роль в торговле Северо-Западной Индии. Но внимание Сюань Цзана больше всего привлек знаменитый храм бога Солнца - Адитьи, к которому стекалось множество верующих. "Цари и знать пяти Индий никогда не забывают сделать подношения драгоценными камнями [этому божеству]... - писал Сюань Цзан. - Люди из всех стран приходят сюда на богомолье. Здесь всегда несколько тысяч паломников"^**. Приток богомольцев, как и в других случаях, стимулировал развитие городской экономики.

^* (Hiuen-Tsiang. Chinese Accounts..., т. II, с. 274.)

^** (Hiuen-Tsiang. Chinese Accounts..., т. II, с. 274 - 275.)

Кризис, по-видимому, не коснулся двух областей Восточного Пенджаба - Джаландхары и Шатадру. Хотя главные города этих "царств" не выделяются большими размерами (12 - 13 и 17 - 18 ли в окружности), Сюань Цзан свидетельствует об их процветании. "Дома богатые и хорошо всем обеспечены"^*, - сообщает он о Джаландхаре. "Люди одеваются в блестящие шелковые ткани; их одежда изящна и богата"^**, - пишет он о столице Шатадру. В обеих областях злаки выращивались в изобилии.

^* (Hiuen-Tsiang. Chinese Accounts..., т. I, с. 175 - 176.)

^** (Hiuen-Tsiang. Chinese Accounts..., т. I, с. 178.)

В нашем обзоре не были названы государства, расположенные по северо-восточной и северной периферии Индо-Гангской низменности, временами игравшие значительную роль в политической жизни Северной Индии, в первую очередь Камарупа и Кашмир. В экономической жизни их роль сводится почти исключительно к транзитной торговле с Хотаном и Китаем (Кашмир) и Тибетом (Брахмапура, современный Кумаон, и Непал), причем в период раннего средневековья эти торговые связи довольно часто прерывались и не имели большого значения. Поэтому и роль городов в гималайских долинах также была маловажной. Тем не менее представляет интерес существование, видимо, довольно больших городов и в этом районе.

Столица Кашмира несколько раз смещалась в пределах очень узкой территории; может быть, по этой причине Сюань Цзан характеризует ее как один из крупнейших городов Индии, рассматривая близко расположенные новые и старые постройки как один город. Во всяком случае, площадь Сринагара, по его данным (12 - 13 ли на 4 - 5 ли), превышает площадь большинства равнинных городов, и лишь Канаудж и Варанаси могли бы с ним соперничать. Представляется маловероятным наличие экономической базы для существования такого большого города. Брахмапура в Кумаоне имела размеры 20 ли. По словам Сюань Цзана, жители богаты, "большинство занято торговлей"^*. Столица Непала достигла 20 ли в окружности. Сюань Цзан упоминает об употреблении здесь медной монеты, что можно расценить по крайней мере как свидетельство достаточно развитой торговли.

^* (Hiuen-Tsiang. Chinese Accounts..., т. I, с. 98.)

Камарупа (Ассам) обычно оставалась изолированной областью. Ее экономические связи с Бенгалией и другими районами Индии как будто не оставили существенных следов. Однако мы вообще мало знаем о ранней истории этой местности. В VI - VII вв. Камарупа находилась в поре расцвета, особенно во времена Бхаскаравармана. По Сюань Цзану, кроме большого столичного города (около 30 ли) здесь были и другие города^*.

^* (Hiuen-Tsiang. Chinese Accounts..., т. II, с. 196.)

Приведенный Сюань Цзаном материал с достаточной достоверностью рисует картину жизни индийских городов в первой половине VII в. Эти данные, безусловно, являются также и самыми полными для весьма большого периода: по существу, вплоть до конца I тысячелетия у нас нет источников, которые бы давали сведения такого рода в целом для Северной Индии. В то же время ценнейший материал Сюань Цзана имеет ограниченное значение (и прежде всего по времени). Необходимо комплексное исследование источников, особенно важно привлечение археологических данных.

В настоящее время историки располагают скудными сведениями о городах и торговле в IV - IX вв., поэтому обобщения неизбежно носят предварительный характер, и многое еще остается неясным. Так, серьезным аргументом в пользу точки зрения об упадке торговли и натуральном характере индийской экономики в V - X вв. служит меньшее число находок монет, относящихся к этому периоду, чем к предыдущему и последующему. Особенно заметно отсутствие находок медной монеты. Однако в оценке нумизматических данных следует проявлять осторожность, так как им противоречат эпиграфические и литературные источники. Какие, например, выводы можно сделать из отсутствия находок монет чекана Палов и Раштракутов? Мы, конечно, не можем предполагать, что в государстве Палов (VIII - XII вв.) или Раштракутов (VIII - X вв.) не было в обращении денег. Напротив, имеется немало данных о торговле, деньгах, рынках, денежных сборах и пошлинах, религиозных дарениях денег, исчислении доходов с земли в деньгах и т. д.

Р. Ш. Шарма объясняет этот феномен натуральным характером феодальной экономики. По всей видимости, в этом мнении, так же как в высказанной много раньше сходной точке зрения А. М. Осипова, немало справедливого. Однако сама идея о натурализации индийской экономики в VI - X вв. основана на аналогии с процессами, характерными для перехода западноевропейского общества от античности к феодализму. Если же ее применять к Индии, то потребуется специальное обоснование.

В самом деле, правомерна ли такая аналогия? Сходны ли были условия исторического развития в Индии и Европе? На этот вопрос можно ответить отрицательно. Изучение же истории хозяйства Индии в интересующем нас в данном случае аспекте - дело будущего. Поскольку и в древности и в средневековье господствовало натуральное хозяйство в форме мелкого парцеллярного земледелия, база для развития товарно-денежных отношений всегда оставалась очень узкой, и, если такое развитие происходило, причины его следует искать в каких-то конкретных обстоятельствах, внешних по отношению к основной сфере производства. Например, стимулом развития ткачества мог быть спрос на индийские ткани в странах Средиземноморья. Морская торговля портов Гуджарата, через которые эти ткани и другие товары вывозились в Аравию и Египет, была основой их процветания.

Существенную роль в жизни городов играло удовлетворение потребностей господствующих слоев и армии, поэтому изменения в форме распределения прибавочного продукта земледельцев могли оказать влияние на уровень товарно-денежных отношений: с ростом частной феодальной собственности местопребыванием большой части господствующего класса стала деревня. Мы неоднократно встречаем указания на то, что феодалы жили в принадлежавших им деревнях^*. В древности прибавочный продукт, собранный в форме налога, распределялся централизованно, тогда военная и чиновная знать жила, вероятно, главным образом в городах и армия почти полностью содержалась за счет государственных средств. Однако нельзя забывать, что в количественном отношении (территориально, по охвату населения) сфера эксплуатации была в те времена значительно уже, а названных выше мелких и средних феодалов, живущих в деревне, почти не было или было мало. По-видимому, говорить о натурализации хозяйства масс индийских общинников в целом было бы не более справедливо, чем утверждать, будто у германских племен хозяйство к X в. стало более замкнутым, чем в IV в. Но в некоторых наиболее развитых в древности районах этот процесс, возможно, и происходил. Таким образом, при исследовании данной проблемы необходим дифференцированный подход и изучение конкретных исторических условий существования городов и развития торговли. Надо также иметь в виду, что никогда не существовало абсолютно замкнутого земледельческого хозяйства и его в целом натуральный характер не исключал определенных торговых связей.

^* (Sharma R. S. Indian Feudalism...)

^* Другим основанием мнения об упадке городов выдвигается мировая обстановка в связи с кризисом и гибелью Римской империи. Этот фактор действовал с конца III в., главным образом в IV - V вв., т. е. в период, предшествующий предполагаемому времени натурализации индийской экономики. Это как раз период расцвета гуптской культуры. Тем не менее западной торговле Индии был нанесен большой ущерб. Последствия распада Римской империи были постепенно ликвидированы по мере стабилизации положения на Переднем Востоке в VI - VIII вв., главным образом с созданием Арабского халифата. Сюань Цзан говорит о портовых городах Западной Индии как о процветающих и прямо связывает их богатство с морской торговлей (первая половина VII в.). Одна из сцен аджантских росписей изображает прием Пулакешином II сасанидского посольства, что свидетельствует о развитии торговли Декана с районом Персидского залива. Очевидно, неблагоприятные условия западной внешней торговли имели существенное значение для развития связанных с ней индийских городов, однако при оценке влияния этого фактора на городскую жизнь Индии в целом допускаются нередко преувеличения, вызванные европоцентристским взглядом на вещи. В первую очередь следует обратить внимание на то, что с ослаблением западной торговли совпадают бурный расцвет торговли Индии с Юго-Восточной Азией, возникновение там колоний индийских купцов. Огромное культурное влияние Индии и отчасти миграция индийцев способствовали возникновению там так называемых индианизированных государств. Как бы ни велико было значение внешней торговли в развитии городов, она, с моей точки зрения, не могла быть основой существования большинства индийских городов, являвшихся прежде всего местными центрами ремесла и торговли и внутриндийского межобластного обмена.

^* (Далее из статьи "О товарно-денежных отношениях в индийском городе второй половины I тысячелетия н. э.". - Ближний и Средний Восток. Товарно-денежные отношения при феодализме. М., 1980, с. 140 - 141, 143 - 149.)

Против критикуемого представления об упадке городов свидетельствует также расцвет искусств, литературы и науки, совпадающий с периодом предполагаемого "кризиса". В плане истории культуры IV-VIII века образуют единую эпоху, по праву именуемую в индологической литературе "классическим веком", "золотым веком". Поскольку развитие искусств и науки тесно связано с городской жизнью, в значительной мере зависело от меценатства правителей, имевших ставки в городах (что само по себе способствовало созданию благоприятных условий для развития города и в экономическом смысле, и в сфере культурной активности людей), то достижения культуры мы в немалой степени можем считать плодом развития городской жизни. Хотя и косвенно, уровень культуры является ярким показателем степени развитости городов. Мы, конечно, не хотим утверждать прямую зависимость от экономической жизни или обязательное отражение в сфере культуры временных, частичных перепадов в исторической эволюции. Но серьезный кризис формационного характера, тем более аналогичный ходу событий в период генезиса феодализма в Европе, обязательно оставил бы следы в культуре. Между тем история индийской культуры демонстрирует единую линию развития с древности по крайней мере до мусульманского завоевания Северной Индии. Особенно бросается в глаза, что достижения культуры примерно в равной пропорции приходятся на гуптское и послегуптское (VI - VIII вв.) время. Именно эта эпоха внесла наибольший вклад в сокровищницу мировой культуры, однако и рубеж I - II тысячелетий вряд ли может быть охарактеризован как период существенного культурного спада (такое мнение нередко встречается в литературе). Мы видим эволюцию, обусловленную внутренней динамикой в каждой сфере культуры: изобразительные искусства, архитектура, литература и театр, философия и прикладные науки сохраняют преемственность, традиционность, но не стоят на месте, их развитие закономерно и имеет свою логику. К сожалению, история искусства, литературы и науки Индии этого времени как закономерного процесса еще не создана, все эти явления рассматриваются главным образом в качестве индийского феномена. На данном уровне изученности фактов истории культуры нет оснований говорить о каком-либо отражении в ней экономического упадка и кризиса городской жизни в середине - второй половине I тысячелетия. <...>