<Сельская> община

^* Недостаток источников не позволяет дать достаточно полную характеристику индийского крестьянства раннего средневековья. Имеющиеся материалы указывают на существование соседской общины. Основной производственной единицей служила, как правило, малая семья. В дхармашастрах и эпиграфике семья выступает как основной субъект правовых и имущественных отношений. Трактовка в дхармашастрах и в "Артхашастре" проблемы наследования показывает, что примерно до начала нашей эры раздел имущества между наследниками происходил обычно после смерти главы семьи. Позже появляются указания о возможности раздела имущества сыновьями при жизни отца и даже вопреки его воле. Эти данные отражают усиление процесса распада большой семьи и перехода к малой семье как типичной форме низшей хозяйственной ячейки. Прямых сведений о большой семье в период раннего средневековья почти нет, и мы можем лишь строить догадки относительно ее роли. При этом приходится учитывать неравномерность общественного развития различных районов Индии. Так, есть основания считать, что в экономически и культурно передовых областях хозяйственно самостоятельная малая семья преобладала уже в древности, у отсталых же племен семейная община могла сохраниться и в средневековье. <...>

^* (Из главы "Северная Индия в VII - XII веках". - История Индии в средние века, с. 66.)

^* Имеющиеся источники не дают возможности характеризовать стадиальную последовательность наблюдаемых форм общины. <...>^** В настоящее время схема эволюции общины от родовой через соседскую к разложению последней уже недостаточна, так как доказана возможность регенерации общин на новой базе (что определяется конкретными условиями и может происходить в различные исторические эпохи). Эти вторичные общинные коллективы эволюционировали в свою очередь. Патриархальный род в его исторически известной форме и сельская община могут сосуществовать и не являются обязательно последовательными и исключающими друг друга ступенями в развитии общины. Взаимосвязь явлений, вызванных разложением патриархального рода и развитием соседской общины, составляет важную и еще мало изученную проблему^***.

^* (Из главы "Северная Индия в VII - XII веках". - История Индии в средние века, с. 68.)

^** Далее текст статьи "Опыт исследования древнеиндийской общины по данным топонимики". - Индия в древности. М., 1964, с. 218 - 227.

^*** (Дьяконов И. М. Община на древнем Востоке в работах советских исследователей. - ВДИ. 1963, № 1, с. 21, 25, 33; Косвен М. О. Семейная община и патронимия. М., 1963.)

Неравномерность исторического развития различных районов Индии должна была, очевидно, обусловить одновременное существование общин на различных этапах их эволюции. Кроме того, передвижение социально отсталых групп населения и взаимовлияние экономически передовых и отсталых районов приводили, вероятно, к ускорению процессов эволюции общин, с одной стороны, и к консервации и регенерации относительно неразвитых форм их - с другой. Наконец, необходимо учитывать локальные особенности общинной организации, определяемые конкретными историческими, географическими, этническими факторами, в частности изоляцией некоторых областей. Таким образом, на каждом историческом этапе возможно синхронное существование различных видов общин, и естественно ожидать весьма запутанную картину их территориального размещения.

Анализ топонимов в североиндийской эпиграфике, содержащих в качестве своего последнего компонента термины, применявшиеся для обозначения различных типов поселений - общин и их подразделений, - дает возможность выявить структуру древнеиндийской общины и некоторые закономерности ее разрастания и дробления, а также установить связь административного деления индийских государств с общинными организациями населения.

В древней и раннесредневековой литературе сельские населенные пункты обозначались термином грама ("деревня"). По происхождению он близок словам гана и пуга, имеющим основные значения - "толпа", "множество" - и производные - "собрание", "сообщество", "корпорация", "племя" и др. Эти термины, по-видимому, применялись для обозначения сельских коллективов, связанных с родоплеменной организацией или происходивших от нее. Под грама в ведической литературе понималось "множество", "группа", "коллектив жителей местности", "община", "племя", а отсюда следует и производное - "населенное место", "деревня". Стало быть, для древнейшего периода он толкуется двояко - "поселение общины" и "община". Позже в источниках I тысячелетия н. э. прочно установилось внешнее, поверхностное значение слова "грама" - "деревня", "поселение". Однако в эпиграфике, точно воспроизводящей народную топонимику, оно наряду с этим сохранило и другое, более древнее значение - "община", подобно тому как, например, франкская вилла в "Салической правде" - и община и деревня.

В древних источниках четкое разграничение между ними,, вероятно, не проводилось, <но> <...> в некоторых случаях это различие все же можно уловить. Так, в литературе встречается термин грамастха, употребляющийся в значении "деревня", но буквально имеющий смысл "место грамы", "стоянка грамы". Здесь грама - явно общинный коллектив. Для обозначения жителей деревень - членов общин в литературе бытовали термины грамияка, грамин, грамеша, грамачара, грамавасин, грамаваставья, грамика, произведенные от "грама". <...>

Способы образования названий населенных пунктов, упоминаемых в эпиграфике, многочисленны. Весь топонимический материал легко разделить на две части: названия, характеризующие общинную структуру и тип поселения; названия, основанные на признаках, которые подчеркивают природные, топографические, исторические и другие особенности места поселения.

Из топонимики второй категории распространены, например, названия, последний компонент которых указывает на важную роль искусственных оросительных сооружений в индийской деревне. Таковы слова, оканчивающиеся на -кунда, -кундика или -кундака ("колодец", "водоем")^*; -кхата, -кхатака ("пруд", "водоем", "колодец")^**; -купа, -купака ("яма", "колодец")^***. Примечательно также имя деревни вапика^**** (от вапи - "водоем", "колодец"). Слово "водоем" присутствует и в названии деревни в грамоте из Парди 456/7 г. Дхарасены - Канияс-Тада-касарика^*****.

^* (EI, VII, с. 157; XII, с. 8.)

^** (EI, II, с. 129 (kardamakhata).)

^*** (JRAS, July 1895, с. 521 (RohinsakOpa); EI, II, с. 129 (Tunakupaka, Isanakupa, Khattakupa, Kolikupaka).)

^**** (EI, XV, с 311.)

^***** (EI X с. 53.)

К этой же категории относятся названия деревень, образованные по типу Джаяпура^* (пура - "укрепление", "укрепленное поселение", "крепость", "город"), Раджьястхала^** (стхала и стхали - "место", "возвышенная, сухая земля"); Ашрамака^*** ("деревня, расположенная у ашрамы"). В Дамодарпурской грамоте № 3 времени Буддхагупты упоминается населенный пункт Палашавриндака^****, названный так, очевидно, потому, что он был расположен у леса из деревьев палаша. В грамоте Хастина Паривраджака 517 г. говорится о Наваграмака^***** - "Новой деревне"; в Пунской грамоте Прабхаватигупты - о Вилаванака - "[деревне] у леса, [изобилующего] рытвинами (или ямами)" и о Сидививарака - "[деревне] у расщелины Сиди"^******. Даже эти случайные примеры дают представление о способах образования значительной части названий населенных пунктов, однако для изучения общины рассмотрение их вряд ли плодотворно.

^* (El, IX, с 1, 181 (Rajapura); XV, с 297 (Visamapura).)

^** (EI, IX, с 2.)

^*** (СII, III, № 28, с. 127.)

^**** (EI, XV, с. 136.)

^***** (EI, XXI, с. 126.)

^****** (EI, XV, с. 42.)

В топонимике первой категории, отражающей черты общинной организации, наиболее интересны названия, последний компонент которых имеет значение "доля", "часть". Весьма распространенный термин такого рода - патака, пата, патта <...> Родственны этим поздние термины, употребляющиеся в новоиндийских языках. <...> Значения всех их не совпадают полностью, но сводятся к двум группам, до известной степени перекрывающим друг друга: (1) "доля", "часть", "деревня"; (2) "документ", "запись", "грамота". Большинство этих слов Дж. Плятте этимологически связывает с санскритским паттра ("лист", "документ", "письмо"). М. Моньер-Вильямс тоже указывает (предположительно) на происхождение патта от паттра - "пластина", "табличка [для письма]", "грамота", "кусок ткани", "населенный пункт"^*. <...>

^* (См.: Plaits J. Т. A Dictionary of Urdu, Classical Hindi and English. L." [б. г.], с. 214, 223, 226, 227, 229. См. также: Wilson H. Я. Glossary of Judicial and Revenue Terms... L., 1855, с 400 - 411; Monier-Williams M. A. Sanscrit-English Dictionary. Oxford, [б. г.], с. 579.)

В основе всех перечисленных терминов, по-видимому, лежит значение "кусок", "часть", что позволяет объяснить совпадение смысла слов, скрывавших такие, казалось бы, далекие понятия, как "документ", "грамота" и "доля", "часть", "часть деревни", "населенный пункт (деревня, город)". В связи с тем что документ на владение назывался паттра, патта, возможно также вторичное осмысление термина, под которым понималось земельное владение как "участок земли, полученный по документу".

Согласно словарю М. Моньер-Вильямса, термин "патака" значит "половина деревни, либо какая-то ее часть, или тип деревни". Известный индийский эпиграфист Д. Ч. Сиркар, ссылаясь на Хемачандру, указывал на первое значение этого термина ("половина деревни") и подчеркивал, что в современном бенгали этому соответствует пара, происходящий от древнего пата^*. Ф. Кильхорн объяснял патака как "outlying hamlets"^**; это толкование и было принято учеными при переводе раннесредневековых надписей.

^* (Sircar D. Ch. Selected Inscriptions..., vol. I, c. 333.)

^** (IA, XVIII, с 135.)

Термин патака, если судить по контексту многих грамот, явно означает деревню; в ряде случаев деревни, названия которых оканчиваются на патака, именуются в документах "грама". Так, в надписях зафиксированы названия деревень Вьягхрапа-така-грама^*, Чамипатака-грама^**, Мокхалапатака-грама^***, Атавипатака-грама^**** и др.

^* (EI, III, с 266.)

^** (EI, II, с 178.)

^*** (EI, III, с 188.)

^**** (EI, V, с 39.)

В грамоте из Лунсади Шиладитьи II при перечислении границ дарованных участков наряду с двумя другими деревнями - грамами упоминается Вишалапатака-грама^*. В Ассамской грамоте Валлабхадевы (1184/5 г.) сообщается о передаче в дар семи деревень (грама), среди которых названы Дошрипатака и Сончипатака^**.

^* (EI, V, с. 185.)

^** (EI, V, с. 185.)

Иногда отмечается связь отдельного поселения деревни - патаки с центральным поселением - грамой. В грамоте 1142 г. царя Камарупы Вайдьядевы, найденной в Камаули (близ Варанаси), фигурирует деревня Сантипатака, "объединенная" (самъюкта) с деревней Мандара-грама^*. В той же Ассамской грамоте говорится о дарении в числе прочих селений грамы Самшарахикончика вместе с Дшрипатака^**, очевидно связанной с этой грамой, так как другие селения перечисляются самостоятельно. Там же сообщается о дарении шести патак в [деревнях] Майтада и Дварипата и [деревни] Ачарахедика. В этом контексте разбираемый термин обозначает отдельные поселения (издатель грамоты Ф. Кильхорн переводит hamlets), рассматриваемые как части или подразделения упомянутых деревень, это объясняет отсутствие их названий.

^* (EI, II, с. 354.)

^** (EI, V, с. 185.)

В грамотах из Кмаули Говиндачандры Гахадавалы (грамоты С и D) тоже рассказывается о передаче деревень с безымянными патаками, причем этот термин формально включен в перечисление угодий^*. Возможно, в данных случаях патаки могли быть подразделениями общины, не выделившимися в изолированные поселения, а представлявшими доли общинной земли. К сожалению, прямых указаний на такое содержание термина в эпиграфике нет, хотя литературные источники указывают именно на значение "половина деревни", "часть деревни". Мы можем привести, кроме того, пример употребления анализируемого слова, демонстрирующий связь полярных значений этого термина: в Ассамской грамоте деревня Дварипата (в название которой входит элемент пата, равнозначный патака) сама включает несколько подразделений-патак.

^* (EI, IV, с. 103, стк. 15; gramajh sa-patakah sa-jala-sthalah..., с. 105, стк. 13; gramah sa-patakajh sa-lohalavan(a).)

Итак, мы в состоянии уточнить все градации смысла термина патака: 1) "половина деревни", "часть деревни", "доля"; 2) "подразделение или часть деревни, составляющие отдельное поселение, выселок"; 3) "деревня, сохраняющая связь с центральным поселением-грамой, как ее подразделение, но сама называемая грамой"; 4) "самостоятельная деревня-грама, делящаяся на патаки". В перечисленных случаях слово "деревня", очевидно, можно заменить словом "община". В таком виде это построение очень напоминает известную по описаниям английских чиновников структуру общин Северной Индии в XVIII - XIX вв. На мысль об аналогии наталкивает и сходство терминологии - мы имеем в виду систему паттидари^* <...>

^* (См.: Алаев Л. Б. К вопросу о североиндийских общинах типа заминдари, паттидари и бхайачара. - НАА. 1962, № 5, с. 107 - 108.)

Приняв приведенную схему структуры общин за рабочую гипотезу, мы сумеем удовлетворительно объяснить кажущуюся противоречивость различных значений рассматриваемого термина, являющихся, нам кажется, отражением различных этапов эволюции общины.

Согласно нашей схеме, первое значение термина патака соответствовало долям общинной земли у общинников-сонаследников. Как и в общинах паттидари, ими могли быть потомки основателя деревни, например: его сыновья, их потомки (подобное родство могло быть и вымышленным). При минимальном числе сыновей (или коллективов их потомков) деревня должна была делиться на две равные доли-патаки, откуда и возникло значение термина "половина деревни". Если сонаследники оставались жить в одном поселении, то патаки представляли собой доли общинной земли, включавшие для уравнения владельческих прав угодья неодинаковой ценности, видимо главным образом различные категории пахотной земли при общей альменде. Эти патаки, возможно, подвергались переделу. Они могли быть и компактными участками. В том случае, когда община не сохраняла территориального единства и коллективы потомков братьев-собственников образовывали отдельные поселения - выселки основной деревни, патаки не порывали общинные связи и оставались подразделениями общины. Но в хозяйственном отношении они становились все более самостоятельными, особенно если отсутствовала потребность в совместных работах по искусственному орошению. Первоначально такие патаки, видимо, были поселением (однодворным) одной хозяйственно достаточно мощной семьи (вероятнее всего, большой), однако в процессе естественного роста превращались, наверное, в многодворные деревни с множеством жителей. Этот этап эволюции патак отражен, по нашей схеме, во втором и третьем значениях термина.

Общинные связи дочерних деревень с материнской основой скорее всего принимали весьма разнообразные формы - совместное право распоряжаться землей, совместное использование общинных слуг и ремесленников, гражданские функции: защита общинных прав и привилегий, оборона общины, регулирование отношений между ее членами (суд и органы самоуправления) и между нею и государством, нею и частными эксплуататорами, общий культ и др. Эти связи в неполном объеме могут поддерживаться в масштабе округа, сохраняющего элементы общинной (родоплеменной) структуры или искусственно их воспроизводящего. Но так или иначе дочерние поселения общины, по мере того как они разрастаются и уменьшается потребность в помощи материнского коллектива, вероятно, становятся независимыми, повторяя в меньших размерах организацию основной общины. В подобных случаях наименование "патака" теряет свой смысл, хотя по традиции остается в названиях деревень. Новые общины, в свою очередь, дробятся на патаки и т. д. Разумеется, разделение на новые патаки начинается еще в недрах старой общины - превращением большой семьи в патронимию и возникновением необходимости распределять земли патаки - выселка между семьями-сонаследниками.

Описанный процесс ничего не меняет в существующих социальных отношениях, воспроизводя снова и снова статичную картину жизни индийской общины. Анализ термина патака и других подобных терминов раскрывает один из аспектов консерватизма этого института.

Слово патака служило также названием единицы площади. Иногда это значение не выступает явно. Так, в Рампальской грамоте Шри Чандрадевы говорится о дарении "земли [одной] патаки в Нахакаштхиграме"^*. Контекст грамоты позволяет думать, что имеется в виду часть деревни, так как описание участка является обычной формулой дара деревни (перечисляются различные угодья и категории земли, иммунитеты, получаемые новым владельцем). Эти данные, вероятно, указывают на значительную величину участка и согласуются с приведенным выше толкованием термина. Но здесь возможно понимание термина и как меры площади, поэтому издатель грамоты Р. Басак переводит "участок земли, измеряемый одной патакой"^**.

^* (EI, XII, с. 139, стк. 17; здесь следует обратить внимание на написание термина pataka с кратким "а". Возможно, такое написание - результат ошибки, но оно встречается в эпиграфике.)

^** (EI, XII, с. 141, стк. 17; здесь следует обратить внимание на написание термина pataka с кратким "а". Возможно, такое написание - результат ошибки, но оно встречается в эпиграфике.)

Иногда же значение "мера площади" очевидно. В грамоте из Белавы речь идет об участке в деревне Упьяликаграма, включающем 1 патаку и 9¹/₄, дроны^*. В грамоте из Типпера 650 г.^** рассказывается, что дарованная земля распределена между брахманами, которым даны участки различной величины, среди них два участка по 9 патак, девятнадцать по 1, один участок в ¹/₂ патаки и два по 2 патаки; шесть участков составляли совместное владение площадью в 1 патаку (или - это неясно - каждый из шести участков равнялся патаке). Далее перечисляются участки по 20, 17, 15 дрон и т. д.

^* (EI, XII, с. 40. Дрона (drorjia), очевидно, то же, что dronavapa - мера площади, засвидетельствованная в бенгальской эпиграфике.)

^** (EI, XV, с. 301 - 315.)

Была сделана попытка установить величину площади патаки по данным Гупайгархской грамоты Вайньягупты 507/8 г^*.. В этом документе названо общее число (11) дарованных в деревне патак; сумма их площади - 8 ³/₄ патаки и 90 дронавап, т. е. 90 дронавап составляют 2 ¹/₄ патаки; патака, следовательно, равна 40 дронавапам. Согласившись с вычислениями размера дронавапы, произведенными Д. Ч. Сиркаром и С. К. Майти^**, мы обнаружим, что патака - весьма крупная единица, неудобная для измерения земельной площади.

^* (IHQ. V, 1930, № 1, с. 45 и далее.)

^** (Sirkar D. Ch. Selected Inscriptions..., с. 332; Maity S. К. Economic Life In the Gupta Age, с 39 - 41. Древние меры площади, упоминаемые в эпиграфике, сопоставляются с сохранившейся в некоторых районах Индии, в частности в Бенгалии, системой измерения земли количеством потребного для сева зерна. Дронавапа рассматривается как площадь, которую можно засеять 1 дроной (мера объема) риса. Если подсчитывать по площади, занимаемой рисовой рассадой, что, на наш взгляд, неверно, 1 патака равна 640 - 800 бигхов, если по площади, засеваемой зерном, - 192 - 240 бигхов, т. е. 29,2 - 35,5 га. Майти указывает, что в первом случае площадь деревни, состоящей из 11 патак, невероятно велика для Бенгалии - 7040 - 8800 бигхов. При втором исчислении она будет составлять 2112 - 2640 бигхов, что все-таки допустимо. Вычисления Д. Ч. Сиркара и С. К. Майти имеют тот существенный недостаток, что основаны на современных нормах высева зерна.)

Учитывая это, а также тождество термина с обозначением частей (долей) деревни, мы считаем возможным предположить, что патака - единица площади, по происхождению связана с долевым разделом земель. Основой толкования термина как "меры земли" могло быть равенство значительного числа патак в пределах общины (большой общины), где они в узком смысле выступали и в качестве единиц площади, в долях которых измерялись собственнические права общинников. Как показывает грамота Говиндачандры из Дон Бузурга, иногда в большой Общине, включающей несколько деревень, сохранялось общее подразделение на доли. В этом документе упоминается деревня Вадаграма в паттале Алапа "с [ее] патаками и конами"^*. Издатель грамоты переводит здесь патака как outlying hamlets, но даже при подобном толковании очевидно, что система патак перекрывает деление патталы на деревни, если только не исходить из того, что деревня Вадаграма и есть outlying hamlet. Нам кажется в данном случае более подходящим объяснение "патак" как каких-то долей, исчисляемых в целом для всей патталы Алапа и уже в качестве таковых входящих в состав земель селений на ее территории, в частности в состав Вадаграмы.

^* (EI, XVIII, с. 221, стк. 14. Д. Р. Сахни в соответствии с господствующей в индийской и английской историографии тенденцией рассматривать всякие группы населенных пунктов, связанных между собой, как установленные сверху административные единицы, переводит pattala как district, хотя именно в этом случае наиболее ясно выступает значение "община", отмеченное в словаре Моньер-Вильямса (с. 579). Наше толкование этого термина см. ниже.)

Возможно, в том же смысле употреблено слово патака в Дамодарпурской грамоте № 5, где перечисляются купленные и затем дарованные участки размером 1 - 2 кульявапа. Один из них находится к востоку от патаки в Пуранавриндикахари. Последний компонент названия хари, вероятно, идентичен ахара (ахари) или хара, под которыми понимались территориальные подразделения больше деревни, обычно административные округа. Разбивка таких округов на патаки (как, например, здесь) указывает на их связь с общинной организацией. Скорее всего перед нами большая община.

Из контекста грамоты, кажется, вытекает, что отмечающие местоположение участков топонимические названия обозначали патаки; кроме уже упомянутой встречаются Сваччханда-патака и затем Лавангасика, Сатуванашрамака и Панчакульявапака. Последнее название обозначает, наверно, величину площади пахотной земли данного подразделения (во всяком случае, его первоначальную площадь). Обращает внимание совпадение этого числа с определенной по Гунайгархской грамоте величиной патаки - меры площади (40 дронавап). Поскольку известно, что 1 кульявапа равна 8 дронавапам^* и, следовательно, 5 кульявап (панчакульявапа) как раз составляют 40 дронавап, то Панчакульявапака, которая, по нашему предположению, была патакой в смысле подразделения общины, является в то же время патакой - мерой площади. Конечно, такое совпадение, видимо, случайно, что подтверждает само название патаки, выделяющее ее из ряда других. Вообще размер подразделений общины зависит от количества земли в ней и числа долей. Все же приведенный факт свидетельствует о связи этой меры площади с реально существовавшими подразделениями общины. Интересно здесь и точное указание величины патаки-доли. Если согласиться с подсчетами Д. Ч. Сиркара и С. К. Майти, она равнялась 30 - 35 га, В условиях Восточной Бенгалии эта площадь не могла обрабатываться силами индивидуальной парной семьи и, вероятно, являлась наделом большой семейной общины.

^* (Mukerjee R. Туе Gupta Empire. Bombay, 1950, с. 81, 115; The History of Bengal. Vol. I. Dacca, 1943, с 652; Maity S. K. Economic Life..., с 40 - 41.)

Возвращаясь к грамоте из Дон Бузурга, мы должны отметить, что наше толкование выражения "паттала с патаками и конами" представляется тем более правдоподобным, что в нем наряду с патаками упомянуты "коны".

Слово кона (букв, "угол"), по-видимому, в какой-то степени сходно с термином "патака". Соотношение понятий патака и кона остается неясным, хотя допустимо, что кона - более мелкое подразделение. Наверно, системы общинных подразделений и соответствующая терминология были сложнее, чем это вытекает из анализа одного лишь термина патака. Так, по аналогии, в общинах паттидари кроме патти существовали еще другие - более крупные (тарафы) и более мелкие (тхоки) подразделения, которые, по существу, часто оказывались одним и тем же. Термин кона, видимо, эволюционировал так же, как патака, ибо в эпиграфике мы встречаем названия деревень, включающие это слово, например: в Кохской грамоте Хастина Паривраджака 482/3 г. упомянута деревня Анимуктакаконака^*, в грамоте из Парла-Кимеди Ваджрахасты - Ланкакона^**. Однако все нюансы значений термина "кона" мы проиллюстрировать не можем.

^* (СII, III, № 22, с. 103.)

^** (EI, III, с 222.)

Большой интерес для исследователей индийской общины представляет распространенный термин палли, или паллика, имеющий весьма разнообразные значения. Слово происходит от глагола "палл" ("идти", "двигаться"), и одно из его главных значений - "поселение дикого, кочевого племени" (скажем, абхиров). В Южной Индии оно обозначало "пастушеская деревня". Итак, палли переводится как "стоянка", "кочевье".

Но так назывались поселения и культурных народов Индии, в частности многие города, возникшие из бывших деревень (в названиях городов весьма часто сохраняются следы их происхождения из деревень). В смысле "деревня" термин палли фигурирует в надписи на камне из Харши Виграхараджи Чахамана (деревня Канхапаллика)^*, в грамоте № 2 Индрараджи III, найденной в Багумра (деревня Варадапаллика)^**, в грамоте № 1 Дадды IV Прасантарага 641/2 г. (деревня Суварннара-палли-грама)^*** и в других эпиграфических памятниках. Особенно показательна скальная надпись Удайяманы из Дадхпани: среди названий деревень - палли упомянута Набхутишандака^****, слово шандака означает "множество", "толпа", т. е. "община". Таким образом, в данном случае палли определенно тождествен грамме - общине. Здесь, по-видимому, основные и первоначальные значения - "хижина", "дом", "жилище". Этимологически они связаны с указанным выше смыслом термина "стоянка". Другое значение палли - "группа домов", "маленькая деревня", "поселок", "обособленная часть деревни", "округ". Палли - это также "половина деревни"^*****. В "Шукранити", в частности, говорится: "Половина грамы известна как палли, половина палли известна как кумбха"^******. Это полностью совпадает с одним из значений термина "патака".

^* (EI, II, с 124.)

^** (EI, IX, с 37.)

^*** (EI, V, с 39.)

^**** (EI, II, с 344.)

^***** (Wilson H. H. Clossary..., с. 329; Tamil Lexicon, Vol. IV. Madras, 1936.)

^****** (Щукра I. 193. Слово "kumbha" ("горшок", "глиняный сосуд") встречается в таком специфическом значении только в этом месте. Может быть, термин "кумбха" служил названием большой семьи, пища для которой готовилась в одном общем горшке, "котле".)

В грамоте из Кидопали времени Махабхавагупты II упоминается господин 15 паллика^*, не исключено, что эти поселения образовывали какое-то объединение. В надписи из Харши есть место, где рядом названы патаки и палли. Издатель грамоты Ф. Кильхорн отметил, что он затрудняется точно истолковать это место, так как не знает, в чем отличие значения патака от паллика^**.

^* (EI, IV, с. 258, стк. 8 - 9; pancadasapallikadhipati.)

^** (EI, II, с. 129, стк. 37; patakdvayarh (?) pallikagraman.)

Под термином падра, падрака чаще всего подразумевается деревня. В надписи кшатрапа Рудрасинхи 181 г., например, встречается грама Расопадра^*, в грамоте из Валабхи Дхрувасены III 653/4 г. - Паттападрака^**, в надписи из Харши - Май-урападра-грама^***. В ряде случаев населенные пункты, в названии которых присутствует компонент падра, не названы грамами (Акашападра, находившаяся в округе Бхакалаккоппака)^**** - Билвападрака^*****, Элападра^******.

^* (EI, XVI, с. 235.)

^** (EI, I, с. 85.)

^*** (EI, II, с. 129. Ряд примеров, указывающих на это значение термина, приведен в кн.: Saletore R. N. Life in the Gupta Age. Bombay, 1943, с 339.)

^**** (IHQ, XVII, 1941, № 1, с 112.)

^***** (EI, VII, с 105.)

^****** (EI, XI, с 18.)

Падра может означать часть деревни. В грамоте из Малийа говорится о передаче в дар в Шивакападраке в (деревне) Антаратра 100 падаварта земли, "известных как владение (пратьяя) Вирасенадантики", и 100 падаварта из владения кутумбина Ботака в Бхумбхусападраке^*. В другом случае упомянута Талападрака - подразделение деревни (общины), названное так потому, что оно занимало территорию в низине (тала - "нижняя часть", "низина")^**. <...>

^* (СII, III, № 38, с. 16. Ср.: Saletore R. N. Life in the Gupta Age, с 339.)

^** (IA, XII, с 201.)

По нашему мнению, можно объяснять подобным же образом происхождение названий, оканчивающихся на валлика (валли - "земля"). Они упомянуты в Санджанской грамоте Амогхаварши I 871 г., где сказано, что Дханнаваллика и Ихариваллика входили в группу из 24 деревень^*. В грамоте из Таркхеде 812г. говорится о дарении (в группе деревень) "Шихаракхи-двенад-цать" деревни Говаттана с Месуваллика-правешуках^** (правешуках - ср. веша "дом", "жилище"; издатель грамоты Д. Флит переводит hamlet).

^* (EI, XVIII, с 256.)

^** (EI, III, с 56.)

Вероятно, к этому же смысловому ряду относится название деревни Шихавахалака-грама в грамоте Балавармана 893 г.^*. Здесь компонент халака от хала - "плуг" следует истолковать как "участок пахотной земли", "доля".

^* (EI, IX, с 2.)

Приведенный материал свидетельствует о том, что дробление общин на территориально самостоятельные поселения - хутора, выселки - было распространенным явлением. Отколовшиеся подразделения являлись, надо полагать, чаще всего большими семьями. Термин кула в литературе означает семью - и парную и большую, а также род, самостоятельную родовую общину. Прямое указание на это имеется у Яджнавалкьи, где кулы рассматриваются наряду с пугами и шрени как судебные органы^*. Этому соответствует и статья дхармашастры Гаутамы о признании обычного права: "Законы стран, джати и кул, которые не противоречат [священным] записям, также авторитетны"^**.

^* (Яджнавалкья II. 31.)

^** (Гаутама XI. 20.)

Слово "кула" означало, кроме того, территорию, которую могут вспахать две упряжки по шесть быков^*. Тождество терминов заставляет предполагать, что эта территория соответствовала владениям кулы - семьи. По-видимому, данные производственные возможности были у семьи, состоящей, например, из отца и сыновей. Медхатитхи, комментируя то же место дхармашастры Ману, считает кулу частью деревни.

^* (Ману VII. 119. Комментарий Куллуки.)

В качестве территориальной единицы кула в принципе идентична подразделениям - долям общинной земли. Вероятно, этими участками могли владеть весьма различные по численности коллективы.

Топонимические материалы указывают на происхождение деревень из однодворных поселений кулы. Обычно населенные пункты именуются по их основателю, очевидно главе кулы. Некоторые из таких названий даны в настоящей статье, однако выявить собственные имена довольно трудно. Проще рассмотреть некоторые постоянно встречающиеся компоненты названий, свидетельствующие о происхождении деревень из однодверного поселения. Значение этих слов - "дом", "жилище".

В бенгальских грамотах зафиксирован термин поттака. В Пахарпурской грамоте он входит в название населенного пункта Приштхима-поттака^*. В грамоте из Калайкури Тапасапоттака и Дайитапоттака - части деревни (или какого-то объединения населенных пунктов) Хастиширшавибхитаки. Она делилась на два подразделения - Хастиширшу, включающую указанные поттаки, и Вибхитаку, включающую населенный пункт Читраватангара (очевидно, тоже поттаку)^**. Хастиширшавибхитака и три другие деревни - Гулмагандхика, Дханьяпаталика и Сангохали (или Сангохалика-грама), возможно, представляли собой объединение, ибо жители их, кутумбины, совместно присутствовали в качестве заинтересованных лиц при актах продажи и дарения земли. Издатель грамоты Д. Ч. Сиркар предполагал, что Сангохали объединяет несколько населенных пунктов, так как в строке второй это название поставлено во множественном числе. Таким образом, поттака в этом контексте- подразделение весьма сложной общинной организации, но этимологически термин связан со значениями сохранившихся в хинди и бенгали слов пота и потак - "место дома", "основание дома". <...>

^* (EI, XX, с. 59 и следующие.)

^** (IHQ, XIX, 1943, № 1, с. 22.)

Очень многочисленны деревни, названия которых оканчиваются на -вата, -ватака, -вада ("место дома", "хижина", "огороженное место"), например: Ваппагхошавата-грама^*, Южная Валмикаталлаватака^**, Прастараватака^***, Перувадака^****. В грамоте Ваджрахасты III 1061 г. отмечается, что передаваемая в дар деревня Тамарачеру-грама объединена с Чикхаливатака^*****, видимо занимающей подчиненное положение.

^* (EI, XVIII, с. 62.)

^** (EI, XV, с. 289.)

^*** (EI, VIII, с. 284.)

^**** (EI, XII, с. 135.)

^***** (EI, IX, с. 98, стк. 44; Cikhall-vatakena samamekikrtya.)

В ряде надписей упоминаются названия деревень, оканчивающиеся на васака (васа - "жилое место", "жилище", "стоянка"). Примечательно употребление этого слова в надписи из Санчи Чандрагупты II: там имеется название Ишваравасака ("дом Ишвары"), по контексту документа означающее участок земли (однако возможно все-таки толкование "деревня")^*.

^* (СII, III, № 5, с. 31.)

В произведении Баны "Харшачарита" фигурирует деревня Яшти-грихака^*, последний компонент слова свидетельствует, что первоначально в этом месте был дом Яшти, видимо основателя деревни. Компонент гриха встречается также в названии патталы Брихадгрихьева-ратха^**. Этот факт показывает, что названия деревни - грамы и патталы образовывались по общему принципу, и подкрепляет высказанные ранее соображения о характере института, скрывающегося за термином паттала. Это община или большая община - волость. <...>

^* (Banabhatta. The Harsacharita of Banabhatta with the Commentary (Sanketa) of Sankara! Ed. by KaSinath Pandurang Parab. Bombay, 1897, с 56.)

^** (EI, IV, с 103.)

Уникальное описание однодворных поселений дает Бана^*. Он рассказывает, что дома лесных жителей находились на большом расстоянии друг от друга и были окружены огороженными садами, где, в частности, выращивалось масличное полевое растение клещевина; тут же помещался домашний скот. В загонах были сооружены водоемы и поилки для птиц. Дома строились из расщепленного бамбука, листьев, кольев и тростника.

^* (Banabhatta. The Harsacharita..., с. 230. См. перевод: "The Harsa-charita of Bana", transl. by E. B. Cowell and F. W. Thomas. L., 1929, c. 228 - 229.)

К сожалению, характер хозяйства "лесных жителей" не совсем ясен. Мы можем лишь думать, что они занимались и земледелием и животноводством.

В новое время обычай селиться отдельными усадьбами - хуторами наблюдался у ряда отсталых племен Индии. У бхилов Удайпура общины представляли собой группы нескольких маленьких поселков, называемых пара или парра. Такой поселок состоял из нескольких хижин, и его население (30 - 50 человек), по-видимому, составляло большую семью^*. По мнению К. М. Гупты, этот обычай объяснялся преобладанием у отсталых племен переложной системы земледелия. В древности этот фактор играл значительную роль, однако, конечно, более важными были социальные причины: разложение общины, выделение частновладельческих хозяйств, формирование частной крестьянской собственности, главным образом в форме владения большой семьи, но также и малой. Благодаря росту производительных сил на определенном этапе развития общества возникали условия для независимого ведения хозяйства силами мелкого коллектива или даже индивидуально, что вызывало стремление превратить земельные владения в частную собственность- аллод. Этот процесс мог сопровождаться территориальным распылением общины.

^* (Baden-Powell В. Н. The Indian Village Community. New Haven, 1957,. с 152, ср. с. 171. Этнография отсталых племен Индии дает много аналогий нашему материалу, в частности: засвидетельствованы общины - объединения: нескольких (до 25) деревень (парка у санталов и хо); подразделения деревень на кварталы, являющиеся поселениями одной родственной группы; образование дочерних поселений вокруг общин.)

^*<Таким образом,> анализ топонимики показывает процесс роста и дробления общин, связь отдельных поселений в крупных общинах, соединенных, в свою очередь, в еще более обширных организациях, сохранявших, в сущности, общинную структуру.

^* (Далее из главы "Северная Индия в VII - XII веках". - История Индии в средние века, с. 68 - 69.)

Разрастание семьи основателя деревни приводило рано или поздно к разделу земель между братьями - сонаследниками или между потомками сонаследников. В ряде случаев отмечено деление деревни по дуальному принципу. Этим можно объяснить, в частности, четность подразделений больших общин, округов и отдельных селений. Образование выселков в виде однодворных хуторов или совместного поселения группы родственных семей создавало периферию материнской общины, которая таким образом разрасталась, сохраняя единство. Но рост населения дочерних деревень, их хозяйственная самостоятельность приводили к постепенному превращению выселков в равноправные общины, вновь начинавшие цикл дробления и расселения. Однако родственные селения в ряде отношений выступали единым целым: это - сознание родства и общности (своего рода "гражданство"), обычай совместного решения споров и дел, представлявших интерес для всех, защита своей территории, отношения с феодалом или государем и т. д.

Община - деревня являлась группой относительно близких родственников, а большая община - группой более далеких родственников. Видимо, оба коллектива можно назвать патронимиями, еще более широкую общность - патриархальным родом (различие здесь в основном количественное).

Указания на происхождение деревень из заимок отдельных семей не исключают других путей образования поселений, например переселений родов и т. п. Так, возникновение крупных объединений деревень, образовывавших целые округа и области, вряд ли может быть объяснено только приведенной выше схемой расширения общин. Очевидно, в основе таких крупных объединений лежала родовая и племенная структура даже в тех случаях, когда племенная организация реально уже не существовала.

Циклическая эволюция общины не затрагивала общественных отношений. В течение многих веков община могла оставаться неизменной.

Крупные и мелкие объединения деревень и отдельные деревни рассматривались древними правоведами как искусственно образованные административные единицы. Эта точка зрения не оспаривается и многими современными исследователями. На самом деле, эти округа и волости, как удается установить по данным эпиграфики, существовали в качестве исконной формы организации населения. Начальники округов и областей, вероятно, во многих случаях были местными вождями, главами родов и общин, превратившимися в феодалов.

<Данные источников о внутреннем устройстве общин в рассматриваемый период весьма скудны и отрывочны. Те крупицы сведений, которые мы находим, могли относиться к различным их типам.>

^* Большой интерес представляет единственное в своем роде описание деревни, включенное в роман-хронику Банабхатты "Харшачарита". Ввиду особой ценности этого описания приведем его здесь почти полностью o с небольшими сокращениями. Бана рассказывает, как царь Харша достиг леса Виндхья, и вот, "вступив [в лес], он увидел, пока еще на некотором расстоянии, лесное селение, характерное для лесных районов, подернутое серым [дымом] из амбаров с диким зерном, в которых от груд горящей рисовой мякины поднималось пламя. Здесь были огромные баньяны, окруженные загонами для скота, сделанными из множества сухих сучьев; ловушки для тигров, сооруженные [крестьянами], разъяренными из-за убийства [тиграми] телят; ревностные лесники, силой отнимающие топоры у нарушивших запрет порубщиков; беседки, [посвященные] Дурге, построенные в чаще среди куп деревьев".

^* (Далее текст рукописи, обнаруженной в архиве Е. М. Медведева.)

Харша увидел эту деревню, "окруженную большей частью лесом, имевшую многочисленные низкие рисовые поля и тока, которые мелкие землепашцы поделили с громкими спорами относительно долей, так как они обрабатывают землю по преимуществу мотыгами и озабочены пропитанием семей.

Небольшое число проходящих и уходящих [людей] вытоптало землю из-за трудности пахоты редко разбросанных полей, покрытых травой куша, с немногими незаросшими участками с их черной землей, твердой, как черное железо, с сучьями, отломившимися от стволов деревьев и торчащими здесь и там, с непроходимыми зарослями шьямаки, с изобилием аламбусы, [с участками], еще не расчищенными от кустов кокилакши. Около пашни были сооружены над землей [сторожевые] вышки, свидетельствующие о нападениях на [поля] диких животных.

Всюду на опушке леса были видны сделанные под [растущими] у дороги деревьями беседки, [в которых можно] напиться [воды] и которые своей прохладой, казалось, рассеивали летний зной, беседки, в тени которых [земля] была испещрена свежими ростками, серыми от пыли, поднятой ногами путников, где были кусты [растения] нагаспхута, растущие рядом с недавно вырытыми водоемами, украшенными пучками цветов сал, которые легко получают из леса; маленькие хижины, сделанные из теснопереплетенных прутьев; груды черепков с [остатками] пищи, окруженные вьющимися роями мух; косточки розовых яблок, съеденных путниками, [которые они] бросали около себя; масса цветов дхуликадамба с пыльцой из них; деревянные колья, увенчанные множеством кувшинов для воды со стеблями травы в них, [предназначенных] для утоления жажды; прохладные пористые сосуды с влажными стенками, чтобы устранить усталость; кувшины с влажными водяными растениями для сохранения воды холодной; небольшие [кучки] розового гравия, вынутого из кувшинов, чтобы охладить воздух; чаши с розовыми цветами, связанными соломенными жгутами; стволы деревьев, ощетинившиеся гроздьями сочных молодых манговых плодов, вянуть которым препятствуют пучки обрызганных водой веток; и следующие одна за другой группы паломников, пьющих воду.

В других местах были [видны] угольщики, чуть ли не усиливавшие зной, сжигая дерево на уголь. Всюду можно было видеть жителей округа, живших в окружающей местности, входящих в лес, чтобы собрать дров, нагруженных продовольствием, охраняемым для них стариками, живущими в домах окрестных селений. Свои тела они натерли [маслом], чтобы приготовиться к своему тяжелому труду в лесу. На их плечах лежали большие топоры, а на шеях висели узелки с едой. Из страха перед грабителями они были одеты в рваное платье... Перед ними шли упряжки сильных быков.

На опушке лесов бродили охотники, в руках у которых были ловушки из перепутанных петель, сделанные из сухожилий оленей, и которые несли свернутые силки и сети, прикрепленные ко множеству щитов, употребляемых при стрельбе по диким животным. Здесь и там бродили птицеловы, наполняя свои клетки соколами, куропатками, капинджалами и [другими] подобными птицами, в то время как их сыновья слонялись поблизости с клетками за плечами. [Здесь же] бродили группы охотящихся детей, преследующих воробьих в надежде подбить их ветками... Юные охотники, занимающиеся ловлей птиц, напустив собак, вспугивали куропаток, скрывающихся в зарослях травы.

Здесь были люди, шедшие со связками коры [дерева] шидху, по цвету напоминающей шею старого красного гуся, с бесчисленными мешками только что сорванных цветов дхатаки, цвета красной руды, и хлопкового растения, с огромными связками льна и конопли, с большим количеством меда, с хвостовыми перьями павлина, со связками спрессованного воска, с очищенными от коры бревнами кхадиры, украшенными висящей травой ламаджжака, с большими пучками куштхи и редхры, желтой, как грива взрослого льва. Деревенские женщины спешили в соседние деревни, сосредоточив все внимание на мыслях о продаже и неся на головах корзины с разными собранными в лесу плодами.

Здесь и там многочисленные ряды повозок, запряженных сильными молодыми волами, везли груды навоза из старых пыльных куч, чтобы приготовить [к севу] унылые поля неплодородной земли, и к скрипу их шатающихся колес примешивались гневные крики погоняющих [волов] серых от пыли мальчиков, сидящих на дышлах.

Окружающая местность казалась черной от многочисленных оград вокруг [полей] сахарного тростника, показывающего широко[листные] тщательно ухоженные побеги. На столбах были укреплены скелеты буйволов, чтобы отпугивать своими резкими очертаниями кроликов, которые уничтожают всходы. [Были видны] также высокие бамбуковые изгороди, через которые легко перепрыгивают антилопы, испуганные сторожами, швыряющими в них палками, которыми погоняют быков.

На очень больших расстояниях друг от друга были дома лесных жителей, окруженные садами блестящей как рубин снухи, опутанные зарослями бамбука, пригодного [для изготовления] луков, труднодоступные из-за рядов колючего [растения] каранджа. В их огороженных садах [росли] гармут, гаведхука, грантхипарка, шигру, сурана, сураса, вангака, вача и клещевина; на высоких прочных подпорках выращивалось ползучее растение кастхалука, которое, переплетаясь наподобие сети, создавало тень. В кругу беседок из ююбы к укрепленным в земле колам из кхадиры были привязаны телята. Лишь пение петухов указывало на примерное расположение домов. У подножия деревьев агасти в загонах были сооружены водоемы и поилки для птиц и вокруг было разбросано множество розовой ююбы. Стены были построены из частей, сделанных из расщепленного бамбука, листьев, кольев и тростника"^*.

^* (Banabhatta. The Harsacharita, с. 227 - 231. Текст о переделе земли: atavlprayaprantatya kutumbabharanakulaih kuddalaprayakrsibbih krslvalairabalavadbhir uccabhagabhjsitena bhajyamarabhuricalikhalaksetfakhandalakam.)

В этом отрывке прежде всего поражают правдивость деталей, реализм всего описания, которое выдержано, однако, в цветистом возвышенном стиле кавья, в котором написано все произведение. Это достигается нагромождением правдивых, самых обыденных деталей в искусно сплетенных, нарочито усложненных грамматическими хитростями фразах, долженствующих показать литературную изощренность автора.

Несмотря на определение деревни как "лесной" и расположенной в лесу Виндхья, несмотря на подробное описание ряда признаков, характеризующих связь этой деревни с лесом, было бы неправильно игнорировать ценный материал, содержащийся в этом отрывке, как относящийся к одному специфическому типу сельского поселения. На наш взгляд, Бана и не стремился к точному описанию особенностей глухого лесного селения; он создал обобщенный образ - живописную картину оживленной сельской местности, хотя и не лишенную некоторых черт, обусловленных близостью этой местности к лесу.

В самом деле, если говорить о признаках отсталости, которую можно ожидать в глухом лесном поселении, то это, пожалуй, лишь упоминание о мотыжном земледелии.

Характер хозяйства "лесных жителей", о которых говорит Бана в своем сочинении, не совсем ясен. Бана рассказывает об огороженных садах около домов; в этих "садах" выращивались некоторые совсем не садовые растения, например масличное полевое растение клещевина.

Какую-то роль играло и разведение крупного рогатого скота (упоминаются привязанные к кольям телята), и птицеводство. Домашняя птица - это, очевидно, куры (так как упоминается пение петухов) и водоплавающие утки или гуси (если считать, что устроенные в загонах водоемы предназначались для домашней птицы).

В то же время Бана рисует картину весьма оживленной местности, никак не похожей на глухое лесное захолустье.

Деревня находится на опушке леса около большой дороги, по которой постоянно идут путники, видимо главным образом паломники (группы паломников следуют "одна за другой"). Путешественников, проходящих по дороге, так много, что у обочины сооружены для их отдыха беседки и водоемы. Упоминаются также сплетенные из ветвей шалаши, возможно предназначенные для ночлега путников.

На оживленное движение по дороге указывают упоминания Баны о грудах черепков, объедках, разбросанных у мест отдыха путников, и пр.

Лесная деревня описывается как находящаяся на периферии безлесного развитого района: значительная часть описания посвящена рассказу об эксплуатации лесных богатств жителями данной деревни и прилегающей местности. Здесь упоминаются и угольщики, и лесорубы, и люди, собирающие различные плоды леса.

Интересны сведения о лесорубах. За дровами или строительным материалом организовывались целые экспедиции. Крестьяне направлялись в лес на долгое время, оставляя запасы продовольствия в ближайших к лесу деревнях. Лес вывозили упряжками быков. По-видимому, наиболее ценным деревом была твердая кхадира, которую Бана упоминает несколько раз. Любопытно указание на существование лесной охраны и борьбу с самовольной порубкой леса. Скорее всего охраняли лес общины "лесных деревень", которые считали его своей собственностью, браконьерами же были крестьяне деревень, находившихся в безлесной полосе.

Так как, согласно описанию Баны, одни порубщики приходили в лес с упряжками быков и многодневными запасами пищи, а у других лесники отнимали топоры, напрашивается вывод о том, что сводить лес можно было лишь с разрешения общины, которая считала данный участок леса своим и, видимо, взимала за пользование общинными угодьями какую-то плату с менее обеспеченных в этом отношении крестьян соседних деревень.

Бана перечисляет некоторые из объектов лесного промысла: это добыча коры [дерева] шидху, назначение которой неясно (может быть, применялась как дубильное вещество в кожевенном деле?), сбор дикого льна и конопли для производства тканей, добыча дикого меда и воска, сбор лесных плодов и др. Очевидно, этими промыслами занимались жители "лесных деревень", но реализовались ли все эти продукты лесного промысла в самих этих деревнях или частично продавались на сторону- неясно. Некоторый свет на этот вопрос проливает лишь одна, но зато очень важная фраза Баны: "Деревенские женщины спешили в соседние деревни, сосредоточив все внимание на мыслях о продаже и неся на головах корзины с разными собранными в лесу плодами".

Можно предполагать, что и ряд других предметов лесного промысла продавался в соседние деревни.

Конечно, это случай довольно примитивного товарообмена, так как объектом продажи являлся специфический товар - лесные плоды. Тем не менее этот факт имеет большое значение для характеристики деревни в рассматриваемый период.

Сам сельский пейзаж у Баны напоминает описания индийских деревень XIX в. Вышки для сторожей, отгонявших от посевов диких животных, были до последнего времени обычны в селениях, близко расположенных к джунглям, как были обычны и дежурства крестьян на полях для сохранения урожая. Полевые культуры традиционны: это рис, сахарный тростник. Обычны изгороди вокруг полей, построенные также для защиты от нападений диких животных.

Если учесть, что в те времена леса занимали огромные площади, то должно быть ясно, что подобные "лесные поселения" были весьма распространены. Бана сообщает о том, что в деревне земля "с громкими спорами" делилась между "мелкими землепашцами", очевидно, на общем собрании всего "мира". "Мелкие землепашцы" - это, по-видимому, полноправные общинники, главы семей. Можно предполагать, что это семьи небольшие, включающие лишь ближайших родственников. На это как будто указывают слова о том, что землепашцы "озабочены пропитанием семей". Бана пишет только о разделе рисовых полей и токов. Рисовые "низкие" поля, вероятно, орошались; таким образом, это была наиболее ценная категория земель. Передел токов может быть объяснен тем, что тока территориально были связаны с долями, т. е. каждой доле соответствовал ток, расположенный здесь же у поля.

Бана упоминает кроме рисовых полей также и другие категории земель. Прежде всего это огороженные поля сахарного тростника, причем можно предполагать, что гипербола Баны- "местность казалась черной от многочисленных оград вокруг [полей] сахарного тростника" - означает, что ограды были вокруг многочисленных индивидуальных полей.

Суходольные земли частично оставались под паром, какая-то их часть была заброшена. Под паром, видимо, были те "унылые поля неплодородной земли", которые, как рассказывает Бана, крестьяне удобряли, чтобы подготовить к севу. Судя по описанию Баны, эти земли были расположены не сплошным массивом, а клиньями и даже отдельными полями. В "Харшачарите" говорится, что "многочисленные ряды повозок" с удобрением были видны "здесь и там"; о заброшенных землях той же категории (суходольных) Бана говорит, что эти поля были "редко разбросаны".

Таким образом, поля суходольной земли были разбросаны на большом пространстве на наиболее удобных для обработки участках, но черную "твердую, как черное железо", почву приходилось сначала раскорчевывать (Бана пишет о расчистке ее от кустарника кокилакша), пахать ее было трудно, она была неплодородна и нуждалась в удобрениях. Заброшенное поле быстро покрывалось травой куша, "непроходимыми зарослями шьямаки" и других растений. Очевидно, эти земли ценились невысоко и, возможно, не включались в переделы. Эти земли могли поднимать и присваивать отдельные семьи.

^* Некоторые сведения об общинах сообщают нам данные эпиграфики, особенно бенгальские грамоты. В этих грамотах фигурируют термины: кутумбин, аштакуладхикарана, махаттар, грамика.

^* (Далее текст из статьи "К вопросу о формах землевладения в Северной Индии в VI - VII веках (по данным эпиграфики)". - Проблемы востоковедения. 1959, № 1, с. 50 - 53.)

Слово "кутумбин" происходит от кутумба - "семья, род". Кутумбинами называли крестьян, имея в виду домохозяев, глав семей (возможно, больших семей). Однако так называли не всех жителей деревни, о чем свидетельствуют следующие тексты.

В третьей табличке Праварасены II Вакатаки из музея Патны (V в.) о даре деревни брахману объявляется "кутумбинам и жителям деревни"^*. В грамоте 794 г. Джайявардхана II из Рагхоли (Центральная Индия) правитель приказывает "жителям и тем, которые кутумбины"^**.

^* (JBORS XIV (1928), pt IV, с 465: kutumbino gramavasinasca.)

^** (Prativasinlnyamsca kutumina. EI, IX, с 41.)

С другой стороны, кутумбины не были и представителями общинной администрации, как пытался доказывать Гхошал^*. В Калайкурской грамоте 439 г. сообщается о покупке 9 кульявапа пустоши за 18 динаров в трех деревнях^**. <...> Если предположить, что перечисленные в грамоте поименно 78 кутумбинов, к которым обращаются с просьбой о продаже земли, <...> представляют только деревни, в которых продавалась земля, то в среднем на каждую деревню придется по 26 кутумбинов, т. е. по 26 хозяйств. Таким образом, в данном случае речь идет, очевидно, о крестьянах, а не о сельских старшинах. Хотя деревня Хастиширшавибхитаки принадлежала двум феодалам, продажу пустошей производила община. Это можно объяснить тем, что феодалы еще не захватили общинную альменду.

^* (Ghoshal U. N. Contributions to the History of the Hindu Revenue System. Calcutta, 1929, с 206.)

^** (IHQ, 1943, XIX, № 1, с 12.)

Еще более очевидные доказательства того, что кутумбин означало "крестьянин", мы находим в валабхских грамотах, которые фиксируют дарения брахманам участков, принадлежавших отдельным кутумбинам. <...>

Значение термина аштакуладхикарана в литературе не установлено. Буквально это значит "управляющий восемью семьями", т. е., возможно, ответственный за сбор налога с восьми дворов.

Махаттары были представителями общинной верхушки, может быть старостами и членами общинного совета. В грамоте из Пахарпура (VI в.) они выступают как первые среди кутумбинов: "махаттары и другие кутумбины, возглавляемые брахманами"^*. В грамоте из Малийя Дхараеена II 571/572 г. участок махаттара Викидинна назван среди других земель кутумбинов^**. В грамоте из Лунсади Шиладитьи II 671/672 г. упоминается участок земли, вспахиваемый (пракриштам) махаттаром Джаджджуалукой^***. В смысле "крестьянин - староста" слово "махаттар" употреблено в Ашрафпурской грамоте А (VIII - начало IX в.).

^* (EI, XX, с 59, стк. 3: bhahmanottaran-mahattar-adikutumbinah.)

^** (СII, III, № 38, с. 16.)

^*** (A Collection of the Prakrit and Sanskrit Inscriptions. Bhavanagar, 1896. Valabhi Inscriptions. V, с. 45.)

Упоминание грамика - старосты общины - встречается в эпиграфике чрезвычайно редко. В грамотах о продаже земли это слово мы находим лишь в Дамодарпурской грамоте № 3 482/483 г. В надписи на каменном пограничном столбе из Бхумара, стоявшем на границе между царствами Паривраджаков и Уччакальпа, сказано, что этот столб поставил в деревне Амблода в 508/509 г. Шивадаса, сын грамики Васу^*, - по-видимому, сам он тоже был старостой. Этот факт свидетельствует о большой административной власти старост. О широких функциях старост говорится в "Артхашастре", у Нарады и в некоторых других шастрах. Например, границы продаваемого поля, а также спорные границы рекомендуется указывать в присутствии соседей и старшин селения. Между тем в Фаридпурской грамоте А (начало VI в.) покупатель земли обращается только к 17 вишайямахаттарам, которые "предводительствуют простым народом" (пракрити). В грамоте Самачарадевы из Гхаграхати (начало VI в.) названы один вишайямахаттар и несколько просто махаттаров; в Калайкурской - 8 витхимахаттаров и 78 кутумбинов. Нигде не упомянут грамика, хотя даже кутумбины перечислены поименно. Поэтому можно предположить, что грамика входит в число махаттаров, даже если это махаттары вишайи (округа) или витхи (более мелкого подразделения). Покупатель земли обращается к махаттарам со словами: хочу купить "у господ"^**, или "у милости господ"^***.

^* (СII, II, № 24, с. 110.)

^** (IA, XXXIX, с. 195, стк. 7: "bhavatan sakasa".)

^*** (IA, XXXIX, с. 204, стк. 10. JASB. 1911, VII, с. 476: bhavataniprasadad.)

Между тем очевидно, что землю он покупал не у администрации вишайи, а у общины или члена общины, например, в Фаридпурской грамоте В (начало VI в.) у махаттара Тхода. Свою землю он мог продать, однако лишь при участии представителей общины^*.

^* ( JASB. 1911, VII, № 8, с. 477.)

Термин махаттар, несомненно, служил также названием чиновников окружной администрации, по происхождению, возможно, связанных с общинами.

В Баласорской грамоте Шри-Бхану (между 550 и 650 г.) четыре махамахаттара выступают как феодалы, получающие в свое владение деревню^*.

^* (IHQ. 1935, XI, № 4, с. 611.)

Следует сказать, что сохранившиеся бенгальские грамоты о продаже земли (V - VII вв.) фиксируют, в сущности, передачу купленного участка земли в дар, а не акт купли. Но для утверждения законных прав владельца дара нужно было, чтобы он получил его как собственность дарителя, с освобождением от претензий фиска. Поэтому в грамотах содержится описание сложной процедуры продажи и дара.

Возьмем для примера Фаридпурскую грамоту А Дхармадитьи о продаже пахотной земли. В ней сообщается, что после того, как покупатель, сандханика (?) Ватабхога, обратился с просьбой о продаже, вишайямахаттарами "улажено [это дело] разрешением хранителя записей (пустапала) Винайясены". Из Дамодарпурских грамот видно, что это разрешение хранителя записей (в этих грамотах обычно упоминаются три пустапала, состоявшие при адхикаране - управлении вишайи) сводится к определению категории земли: приносит ли она доход государству и не отдана ли уже в виде дара другому. Если земля была свободна и представляла собой пустошь (кхила), пустапалы санкционировали продажу земли, которая предназначалась для религиозного дара. Здесь же санкционировалось изъятие этой земли из фонда пахотных земель, обложенных налогом, что производилось без компенсации государству. "Затем шестая часть пользы по здешнему закону [приносится] к ногам императора"^*. На основании Пахарпурской грамоты Гхошал объясняет, что здесь может подразумеваться как шестая часть дхармы, так и шестая часть цены; "государь [получает] удовольствие от шестой части дхармы и богатства". Далее указывается, что "в округе есть закон, [имеющий хождение около] Восточного моря: земли продаются по четыре динара за кульявапа". В соответствии с этим за 3 кульявапа земли было заплачено 12 динаров, после чего землемер отмерил купленный участок. "Нами [тогда] продано в Дхрувилати в присутствии Ватабхоги, согласно закону медных табличек, три кульявапа поля"^**. По всей видимости, купля - продажа земли была делом обычным.

^* (IA, XXXIX, с. 195, стк. 13: tac-ca-parama-bhattaraka-padanamatra-dhar-ma-sad-bhaga-labhah.)

^** (IA, XXXIX, с. 195: artho-pacayo-dharmma-sad-bhaga-pyayananca bhavati. Строки 10 - 11: "visaye-prak-samudramaryyada catur-ddain narikya-kulya-vape-na ksettran vikrlya".)

Бенгальские грамоты показывают, что существовала общинная собственность как на пахотную, так и на непахотную землю. В Фаридпурских Грамотах А и С (начало VI в.) не указано, кому принадлежала продаваемая пахотная земля. <...> Возможно, что продавцом была сама община. Однако, как уже отмечалось, были и закрепленные крестьянские держания. Интересные сведения о частном крестьянском землевладении можно почерпнуть из грамоты из Нирманда (окр. Кангра) VII в., утверждающей пожалования, сделанные храму. В числе пожалований есть "земля двеша (?), [которая была дана] кутумбином Ваккхаликой, [чье держание было] на краю вновь построенной ^{вайдила} (?) деревни Сулисаграма", а также "держание Сулбхака и держание Динна"^*. Здесь речь идет о землях, принадлежащих крестьянам и каким-то образом переданных храму. Вероятно, старые владельцы (если только они не лишились своих держаний совсем) продолжали обрабатывать свои поля, но уже в пользу храма. Следовательно, имелись прочно закрепленные за крестьянами наделы, рассматривавшиеся как собственность крестьян. Об аналогичных частных крестьянских владениях говорится в валабхских грамотах. Как правило, получаемые в качестве брахмадейи участки земли и соседние с ними поля носили имена владельцев - кутумбинов^**. При этом для указания принадлежности земли тому или иному кутумбину употреблялся термин пратьяя, равно как и для обозначения собственности брахмадейя; на участие общины в акте дарения никаких указаний не встречается.

^* (СII, III, № 80, с 286.)

^** (A Collection of the Prakrit and Sanskrit Inscriptions, с 74; EI, III, с 74; EI, XI, с. 105, EI, XXI, с 181.)

<Имеющийся материал позволяет прийти к следующим выводам о внутриобщинных экономических отношениях.>

^* В грамотах из Гуджарата часто говорится о дарениях отдельных крестьянских участков, граничивших с участками других крестьян. Сходные сведения обнаруживаются в надписях из других частей Северной Индии, и их можно истолковать как доказательство крестьянских аллодов. Документы о продаже земли, найденные главным образом в Бенгалии, показывают, что продажа небольших участков была весьма обычным делом. По этим грамотам и дхармашастрам можно приблизительно восстановить порядок купли - продажи крестьянской земли и сопровождавшие этот акт обряды.

^* (Далее текст из главы "Северная Индия в VII - XII веках", с. 66 - 68.)

Присутствие при отчуждении земли соседей и должностных лиц общины должно было, очевидно, обеспечить законность сделки, ее гласность. Родственники и соседи, т. е. вообще общинники, имели право преимущественной покупки, однако само возникновение этого правила показывает, что община не препятствовала и практически вряд ли могла помешать отчуждению земли ее членами. Внутри общины переход земли из одних рук в другие совершался, вероятно, еще более легко.

В первые века нашей эры сложилось, таким образом, <мелкое> аллодиальное землевладение, <хотя и подвергавшееся налоговому гнету, но> способствовавшее усилению процесса имущественной дифференциации и выделению из общины зажиточной феодализировавшейся верхушки. Процесс сложения мелкой крестьянской собственности должен был коснуться и тех общин, где сохранялись периодические переделы земли. Такая община упомянута лишь раз в "Харшачарите" Баны (VII в.). В условиях переделов, как это известно из более поздних материалов, крестьянская собственность принимала форму собственности на долю общинной земли, которую крестьянин мог дарить, продавать или закладывать, поэтому существование переделов также не могло помешать развитию имущественной дифференциации и концентрации земель, коль скоро община достигла стадии, когда отчуждение доли общинника допускалось.

Полноправные общинники - главы семей (кутумбины) - образовывали общинное собрание, старейшины - махаттары (букв, "наибольшие") - общинный совет. Среди них староста общины (грамика, грамакута, грамадхипати) пользовался большим влиянием и властью - административной и судебной. Важные дела разрешались, очевидно, на общинных собраниях, но по мере роста значения старост (в связи с их феодализацией) к ним переходило все больше прерогатив общинных органов самоуправления. В некоторых случаях трудно установить, являлся ли грамика собственно старостой или феодалом. Термин "аштакула" ("восемь семей"), встречающийся в грамотах, указывает, по-видимому, на существование внутри общин каких-то подразделений, объединявших группы семей.

Сообщения источников о сельских рынках, периодических ярмарках и торговцах, живших в деревне, свидетельствуют о товарно-денежных отношениях между общинами и внутри общин. Это подтверждается и данными о продаже сельскими ремесленниками своих изделий. У нас нет сведений о характерной для позднего времени системе внутриобщинных нетоварных связей между земледельцами и ремесленниками и слугами, содержавшимися общинами, однако не исключено, что такая система могла возникнуть уже в период раннего средневековья.