Формы феодальной собственности

Китайский путешественник Сюань Цзан сообщает в своих записках, что в Индии "царская" земля была разделена на четыре категории. "Одна часть, - писал он, - предназначена для покрытия расходов правительства и государственных богослужений, одна - для одаривания важных должностных лиц, одна - чтобы вознаграждать за высокие умственные достоинства, одна - для приобретения религиозных добродетелей посредством дарения различным сектам"^*.

^* (Waiters Т. On Yuan Chwang's Travels in India, 629 - 645 A. D. Vol. I. L., 1904, с 176.)

Речь здесь, очевидно, идет о фонде государственных земель, названных "царскими землями". Это уточнение необходимо потому, что помимо государственного фонда существовала категория личных земель царя или князя и царской семьи.

Государственная собственность на землю в начале процесса феодализации была господствующей формой собственности. Длительному сохранению больших массивов государственных земель способствовало постепенное развитие феодализма за счет освоения и вовлечения в сферу феодальной эксплуатации новых территорий. Постоянные войны также возобновляли государственные земельные фонды. Раздача правителями деревень только в качестве религиозных дарений принимала иногда очень крупные масштабы. Раштракутский правитель Говинда IV сообщает с гордостью, что он широко раздает грамоты на деревни и уже пожаловал брахманам шестьсот деревень в качестве аграхар^* и даровал храмам восемьсот деревень^**. Должно быть, в руках этого государя были обширные фонды государственных земель. В "Житии Сюань Цзана" рассказывается, что Шиладитья-раджа (Харша) якобы отдал китайскому паломнику налоги с 80 больших деревень^*** в только что завоеванной Конгоде (северная часть Ориссы).

^* (В ранних грамотах термин "аграхара", по-видимому, тождествен термину "брахмадейя".)

^** (EI, VII, с. 40.)

^*** (Beal S. Life of Hiuen Tsiang. L., 1911, с 164. (в переводе - "towns").)

Каждый правитель стремился сыскать популярность у феодалов, раздавая им поместья, и свободных земель, естественно, не хватало. Поэтому мы встречаем в эпиграфике сведения о попытках укрепить государственный земельный фонд за счет конфискации существующих частных владений. Особенно невыгодным было для государства разрастание привилегированных владений брахмадейя и девадана (храмовых земель), полностью выходивших из-под контроля правителя и не дававших государственной власти ни дохода, ни военной силы.

Несмотря на святость религиозных дарений и торжественные слова грамот о пожаловании земель брахмадейя на вечные времена - "пока светят луна, звезды и солнце", эти владения все же часто отбирали. В грамоте из Багумры 915 г. раштракутского царя Индры III говорится о том, что он вновь даровал четыреста деревень, отобранных прежними правителями назад в казну^*. Кальхана сообщает о массовой секуляризации в X в. храмовой собственности (прежде всего, очевидно, земельной) кашмирским царем Шанкараварманом^**.

^* (EI, IX, с. 33.)

^** (Раджатарангини V, с. 166, 170.)

Как видим, настоятельные предупреждения не захватывать дарственные земли и устрашающие проклятия содеявшим такое, неизменно присутствующие в грамотах, имели основание.

<Особую категорию составляли царские земли.> В надписи Гаутамипутры Сатакарни в пещере у Насика упоминается царская деревня, где общине монахов было пожаловано поле в сто нивартан^*. <...> Однако обычно североиндийские источники не указывают ясно, из какой категории земель совершались религиозные дарения. Возможно, в ряде случаев князья дарили землю из своего домена, не сообщая об этом в документах. <...> Кроме земли в собственности царя были, вероятно, и хранилища воды. Колодцы, пруды и арыки упоминаются в документах из Гуджарата постоянно. Потребность в искусственном орошении там была довольно велика, и вода представляла большую ценность, что, как видно, учитывалось князьями. В Джесарской грамоте Шиладитьи III 666/7 г. названы три царских водоема^**. Как правило же, земля жаловалась из государственных фондов.

^* (EI, VII, с. 73 - 74; см. также, с. 71 - 72.)

^** (EI, XXI, с. 208.)

Несомненно, самым распространенным видом феодального землевладения было светское служебное землевладение. Но как раз об этих формах собственности, о пожалованиях чиновникам, военным и вообще служилой знати документы дают лишь случайные сведения. Поэтому данные Сюань Цзана о землях, предназначенных "для одаривания важных должностных лиц", особенно интересны. Сюань Цзан уточняет это сообщение следующей фразой: "Министры государства и чиновники - все имеют свои участки земли и получают содержание от назначенных им городов"^*.

^* (Watters Т. On Yuan Chwang's Travels..., vol. I, c. 177 (в переводе "города" - "cities"; должно быть, здесь имеются в виду и деревни).)

В кратких словах наблюдательный китайский путешественник дал обобщенную характеристику структуры земельной собственности. Однако как ни важно замечание Сюань Цзана, не подтвержденное индийскими материалами, оно представляет скорее повод для размышлений, чем реальную ценность.

Пожалования брахманам, документы о которых сохранились, представляли собой религиозные дарения, но было бы неправильно думать, что владельцы земель брахмадейя составляли чуждое мирской жизни духовное сословие. Брахманы-феодалы ничем не отличались от феодалов из других каст, специфическим было, пожалуй, лишь их преобладание на фискальных и канцелярских должностях и в центральном управленческом аппарате, хотя они отнюдь не пренебрегали и военной службой. Владение брахмадейей не исключало другой земельной собственности у брахмана. <...>

Среди получателей брахмадейи встречаются люди с типичными феодальными титулами. В грамоте 1196 г. из Сундарбана самантараджа (т. е. вассальный раджа) Мадомманапала жалует деревню своему "доброму другу" махаранаке Васудевашар-ману^*. Слово ранака - <...> феодальный титул, имевший довольно широкое значение: так называли средних феодалов и крупных князей, обычно вассальных. <...> В данном случае он вряд ли был крупным князем.

^* (EI, XXVII, с. 124.)

Судя по многим грамотам, фактическим дарителем выступал не государь, обладавший обычно императорским титулом (махараджадхираджа, махешвара, парамабхаттарака), а его вассал. Обычны также грамоты о пожалованиях, сделанных крупными феодалами, состоявшими на службе у государя и имевшими придворные звания. Например, грамота 551/2 г. из района Гаи дана кумараматьей махараджей Нанданой^*. В других грамотах саманта (т. е. вассал) ранака Амма^** и махаранака Саллакшана-Вармадева также совершают дарения самостоятельно. В бенгальской грамоте из Ваппагхошаваты (возможно, VIII в.), хотя и имеется упоминание о государе Джаянаге, сказано, что дарение совершает его саманта Нараянабхадра, губернатор вишаи Аудумбарика, через своего уполномоченного Сурьясену, имевшего титул махапратихара^***. Таким образом, Сурьясена, видимо, был вассалом саманты Нараянабхадры.

^* (EI, X, с. 50.)

^** (EI, XIX, с. 69 ff.)

^*** (EI, XVIII, с. 62.)

Крупные феодалы, занимавшие, судя по титулам (махаман-далешвара, кумараматья, мандалика), посты губернаторов провинций, на самом деле были владетелями этих областей, если не по праву, то фактически. Поэтому они своей властью, без санкции сюзерена, раздавали земельные пожалования угодным им людям. Авторитет их был так высок, что в изданных ими грамотах царствующий государь в лучшем случае лишь упоминается.

Такие права на землю иногда имели и мелкие феодалы. В Кольхапурской надписи рассказывается о дарениях земли феодалами с невысоким титулом наяка. Пожалования брахманам они совершили также из своей собственности и без каких-либо санкций вышестоящих властей, причем часть земли была купленной. Грамота из Кидопалли (Самбхалпурский округ, Орисса) времени калингского махараджадхираджи Махабхавагупты II издана вассалом, "господином пятнадцати деревень", подарившим одну деревню брахманам^*.

^* (EI, III, с. 214 - 216; IV, с. 254.)

В документах встречаются упоминания о пожалованиях земель, совершенных от имени центральной власти "по просьбе" того или иного вассала. Так, грамота 742 г. Викрамадитьи II из династии Западных Чалукьев извещает о даре деревень, сделанном государем по просьбе раштракуты Говиндараджи, сына Шивараджи^*. В Чаммакской грамоте махараджи Праварасены II Вакатаки деревня была передана в дар по просьбе некоего Кондараджи, сына Шатругхнараджи^**. В другом случае пожалование было совершено махасамантой Мадхавой, наместником Махендрапалы II из династии Гурджара-Пратихаров в Удджайини (Удджайне), по просьбе раджпутского феодала Индрараджи, сына Дурлабхараджи Чахамана^***. В данном случае неясно, являлся ли Индрараджа вассалом Мадхавы или выступал от лица верховного правителя как его представитель. Учитывая ослабление центральной власти в империи Гурджара-Пратихаров в этот период, можно полагать, что первое предположение довольно правдоподобно. Но и в этом случае номинальный даритель выступает сюзереном того, по чьей просьбе совершено дарение. В грамоте 674 г. из Савнура (Дхарвар) Викрамадитьи I из династии Западных Чалукьев говорится о пожаловании аналогичного типа, но, судя по отсутствию титулов, даритель принадлежал к мелким феодалам^****.

^* (EI, XVII, с. 127.)

^** (СII, III, № 50, с. 235.)

^*** (EI, XIV, с. 176.)

^**** (EI, XXVII, с. 115.)

Эти дарения "по просьбе" указывают на существование подчиненных феодальных владений, фактически находившихся в руках частных лиц, но над которыми центральная власть сохраняла значительный контроль, в частности регулировала их отчуждение. Фактическим дарителем выступал здесь частный владелец, но для юридически законной передачи земли брахманам грамота оформлялась как пожалованная сюзереном. <...>

Некоторые владения были временными или могли быть свободно изъяты государем или переданы другому лицу. В грамоте 529/30 г. из Палитаны Дхурвасены I говорится о даре брахману подлежавшего обложению налогами поля, которым раньше пользовался другой брахман^*. <Это пример феодального землевладения на условиях "подчиненной" собственности.> <...>

^* (EI, XI, с. 104, стк. 17.)

Приведенные данные о светской феодальной собственности показывают, что одни феодалы свободно распоряжались своей землей и отчуждали ее в пользу брахманов, а другие, находясь в большей степени зависимости от сюзеренов, испрашивали их санкции на отчуждение земли из своего владения и оформляли дарение брахмадейя как бы от имени государя. И те и другие владения были обусловлены службой государю - непосредственно или через промежуточного крупного собственника, что создавало феодальную иерархию.

Третья категория земель в приведенном выше сообщении Сюань Цзана, предназначенная для вознаграждения "за высокие умственные достоинства", представляла собой, как можно предполагать, пожалования земельной собственности, дававшиеся в знак царской милости, например поэтам, музыкантам, ученым, придворным. В записках Сюань Цзана есть рассказ о диспуте буддиста Шилабхадры с брахманом-индусом. По словам Сюань Цзана, победитель - Шилабхадра получил за свою ученость право сбора налогов с города^*. Сюань Цзану в знак почтения к его учености и добродетелям царь Магадхи Пурнаварман якобы предложил в качестве дара налоги с 20 больших деревень, а Харшавардхана - даже налоги с 80 деревень. По-видимому, подобные пожалования представляли собой вид безусловного светского землевладения и не оформлялись грамотами тамра-патта. Если же такой документ все-таки выдавался, в нем указывалась конкретная причина пожалования. Например, дар деревни был осуществлен в благодарность за обучение. Грамотой 1203 г. Трайлокьяварман из династии Чанделлов даровал деревню для обеспечения наследников воина, погибшего в битве. Подобным же образом получил земельное пожалование астролог^**.

^* (Si-Yu-Ki. Buddhist Records of the Western World. Transl. by S. Beal. Vol. II. L., 1906, с 110, 112.)

^** (IA, XII, с 190; XVI, с. 272; EI, XIX, с. 209.)

Так же как и в более ранний период, существовала земельная феодальная собственность богатых купцов, обычно жителей города. Они приобретали земельные владения скорее всего путем покупки. В грамоте Праварасена II Вакатака из Индура (V в.) упоминается, что часть подаренной деревни принадлежала купцу и была раньше куплена у брахмана. Земли, принадлежавшие купцу, названы также в индурской грамоте махараджи Свамидасы (V в.)^*.

^* (EI, XXIV, с. 25, стк. 20; XV, с. 289.)

Возможно, жаловать землю с религиозной целью можно было, лишь предварительно приобретя ее в полную собственность. В одной из ранних грамот - надписи из Санчи 412/13 г. - сообщается о дарении монастырю военачальником Чандрагупты II Амракардавой приобретенной им деревни (или части деревни)^*.

^* (СII, III, № 5, с. 31 - 32.)

В надписи из Паттадакала 754 г. говорится о дарении неким брахманом половины деревни, а также купленных полей площадью тридцать нивартан другому брахману, бывшему, вероятно, жрецом храма^*. В некоторых грамотах подробно рассказывается о процедуре покупки земли в общине по "обычной" цене и о последующей передаче ее в религиозный дар. По всему видно, что купля-продажа земли не была чем-то исключительным.

^* (См.: EI, XV, с. 103.)

Есть основания предполагать, что покупка земли была одним из основных путей формирования мелкой "подчиненной" феодальной собственности. Это обусловлено развитием индивидуального крестьянского хозяйства и крестьянской частной собственности. Не столько купцы, чиновники, феодальная знать, сколько мелкие феодалы и представители богатой общинной верхушки скупали земли и создавали обширные владения, эксплуатируя труд зависимых крестьян или сажая арендаторов. <...>

Процесс формирования феодальных владений можно проследить по гуджаратским грамотам, в которых часто говорится о пожалованиях князем земли одного или нескольких крестьян брахману, жившему обычно в этой же деревне или в соседней. Участки явно составляли всю землю данного крестьянина, включая дом, сад, а также водоем для орошения. Резонно предположить, что в результате подобного дарения крестьянин со своей семьей оставался на прежнем месте, но его земля теперь принадлежала местному феодалу. Такой земледелец, возможно, превращался в арендатора, или изменения в его судьбе ограничивались установлением личной зависимости от нового хозяина. Не исключено также, что эти документы, как во многих других случаях, лишь закрепляли правами брахмадейи фактическую власть феодала над своими односельчанами. <...>

Процесс <формирования эксплуататорской "подчиненной" собственности> продолжался непрерывно, омолаживая господствующий класс, вливая в него контингенты "новых" феодалов.

Среди названных Сюань Цзаном категорий земель только четвертая, предназначавшаяся "для приобретения религиозных добродетелей посредством дарения различным сектам", четко выявляется в эпиграфических материалах: речь идет об уже известных пожалованиях брахманам, храмам и монастырям.

Права владельца брахмадейи, как мы могли убедиться, были весьма обширными и практически ставили под его контроль все стороны жизни населения, оказавшегося на пожалованной территории. "Дарение брахману - это лучшее дарение, - говорил Буддхагхоша, - он пользуется им, подняв зонт (атрибут царской власти. - Е. М.), как если бы он был царем"^*. В самом деле, полная частная феодальная собственность типа брахмадейи ставила феодала фактически в положение как бы мелкого государя, тем более что брахман обычно не был связан с правителем никакой службой и обязанностями. Владение брахмадейя могло ограничиваться участком земли, но обычно оно включало населенные земли - часть деревни, деревню или даже несколько деревень.

^* (Buddhaghosa, Sumangala-vilasinl. L., 1886, с. 246.)

Землевладение храмов - девадайя (или девадана), брахманских общин (сабха) и буддийских монастырей в принципе не отличалось от описанных выше владений брахмадейя. Северо-индийские документы дают мало материалов для изучения внутренней жизни храмов и брахманских поселений, но все же ясно, что они были коллективными феодалами, эксплуатировавшими труд крестьян так же, как индивидуальные феодалы. Знаменитый монастырь - университет Наланда - владел сотней деревень, которые платили ему налоги. Оброк выплачивался следующим образом: "Двести крестьян в этих деревнях день за днем вносят несколько сот пикулей обыкновенного риса и несколько сот катти масла или молока". Со времени пожалования налогов "обучающиеся здесь, будучи обеспеченными в изобилии, не просят четырех средств существования (одежды, пищи, постелей и лекарств). Это источник совершенствования их знаний"^*. Г. Ф. Ильин на основании археологических материалов о буддийских монастырях близ Таксилы (первые века нашей эры) предполагает, что "основные... продукты питания монастыри получали несомненно со стороны, и притом регулярно, так как глиняных сосудов для хранения пищи, которые здесь обнаружены, было бы недостаточно в том случае, если бы все припасы в монастырь привозили раз в год"^**. Он считает также, что монастыри сами не вели хозяйства, так как не обнаружено хозяйственных помещений.

^* (Beal S. Life of Hiuen Tsiang, с. 112 - 113.)

^** (Ильин Г. Ф. Древний индийский город Таксила. М., 1958, с. 72.)

Вероятно, все-таки положение не везде было таким, как в таксильских монастырях. Во всяком случае, в "Житии Сюань Цзана" упоминается принадлежавшее Наландскому монастырю поместье^*. К сожалению, о характере хозяйства ничего сказать нельзя.

^* (Beal S. Life on Hiuen Tsiang, с. 105. В переводе "farm-house". С. Бил указывает в примечании, что он так переводит иероглиф (чжуан). Согласно китайско-русскому словарю Ошанина, этот иероглиф означает "хозяйство", "деревня", "хутор".)

Судя по эпиграфике, среди земель храмов и монастырей особую категорию составляли частные владения жрецов и должностных лиц этих религиозных учреждений. В грамотах мы встречаем пожалования религиозному учреждению в целом и отдельным его представителям. Подобным же образом осуществлялись дарения брахманским сабхам. В Нидханпурской грамоте перечисляются участки земли, пожалованные двумстам брахманам, причем участки неравны и размеры крупных участков во много раз превышают размер самых мелких^*. <...> Имущественные различия в такой общине были весьма велики. Однако в североиндийской эпиграфике чаще встречаются упоминания о дарениях в равных долях каждому члену общины брахманов^**. Наряду с брахмадейей храмовые и монастырские земли составляли весьма заметную часть в феодальном землевладении Северной Индии. <...>

^* (EI, VII, с. 158; XIX, с. 115 - 125; XXVII, с. 182 - 191.)

^** (EI, IX, с. 317 - 319; XVIII, с. 1.)

^* Раджпутские завоевания, начавшиеся в VI - VII вв., не привели к смене форм землевладения. Политическая власть на огромной территории оказалась в руках вождей раджпутских племен и родов. Завоеванные земли и добыча делились по генеалогическому принципу кровной близости к предкам - основателям рода и к вождю. Каждый член рода получал свою долю - грае, которая у ближайших родственников вождя могла быть большим владением, охватывавшим многие деревни, а у рядовых воинов - совсем незначительной, распространявшейся на часть деревни.

^* (Из главы "Северная Индия в VII - XII веках". - История Индии в средние века, с. 74 - 76.)

Захватывая все новые и новые территории, раджпуты сгоняли или даже уничтожали местных феодалов, но, поскольку раджпутские завоевания проходили постепенно, не все "старые" феодалы были уничтожены, раджпуты "вживались" в общество, стоявшее неизмеримо выше их отсталого, пронизанного первобытнообщинными пережитками строя. Феодальные институты Индии, так же как ее культура, оказали решающее влияние на завоевателей. Сохранившиеся грамоты на медных пластинках и надписи на камне свидетельствуют о единой линии развития феодализма с V по XII в., о существовании одних и тех же форм феодальной собственности и политической власти.

Наиболее яркий пример приспособления раджпутов к новым условиям - появление у них формы землевладения патта^*. Эти владения давались на условии несения военной службы независимо от граса и, судя по всему, быстро распространились среди раджпутов. Патта получали военачальники, приближенные князей и люди, заслужившие их милость, точно так же как это было в дораджпутский период. Как ни сильны были у раджпутов племенные традиции, соблюдение их при исполнении государственной и военной службы было невозможно. Отличившийся военачальник или советник князя, конечно, вознаграждался, невзирая на его неродовитость. Даже раджпуты чужих княжеских родов стали получать бенефиции - патта. Так стала складываться у раджпутов крупная феодальная собственность.

^* (Термин патта означал документ на земельное владение и также самовладение; встречается с начала средневековья.)

Что же касается рядовых членов раджпутских кланов, то с течением времени, от поколения к поколению, их грасы мельчали и между рядовыми членами и племенной верхушкой возникала все более глубокая пропасть. Известно, что к новому времени большинство раджпутов превратились в мелких свободных собственников земли, по имущественному положению практически неотличимых от простых крестьян, но, как правило, чуждающихся занятия земледелием и живущих на ничтожную ренту с арендаторов.

Социальное расслоение среди раджпутов и обеднение значительной их части происходило, вероятно, уже в XI - XII вв. В "Шукасаптати" (ок. XIII в.) персонажи-раджпуты выступают неоднократно, и во всех случаях они представлены как жители деревень, почти не отличающиеся от крестьян, не имеющие ни большого имущества, ни слуг, ни власти^*.

^* (Шука 26, 42, 59, 62, 64.)

Представление о феодале и господине как о раджпуте дало основания членам феодального класса иного происхождения стремиться к присвоению этого названия. Например, Чанделлы создали себе, подобно другим князьям, фальшивую пышную генеалогию о кшатрийском происхождении, но, по мнению некоторых ученых, на самом деле они произошли от гондов. Гухилоты, хотя этнически происходили из группы раджпутских племен, согласно исторической традиции, были сначала брахманами, т. е. принадлежали к касте, которая с точки зрения брахманской литературы была высшей, однако они предпочли "понизить" свой кастовый уровень. Характерно пожалование Джаячандрой Гахадавалой (конец XII в.) деревень кшатрию рауте Раджьядхараварману, о котором, однако, говорится как о брахмане, да и грамота представляет собой обычный документ о дарении брахмадейи^*.

^* (IA, XVIII, с. 136 - 146. См.: Mazumdar В. P. The Economic History of Northern India (1030 - 1149). Calcutta, 1960, с 95.)

В индийских условиях пестрая этническая группа раджпутов неизбежно стала принимать черты касты. Ее можно назвать военно-феодальной кастой - сословием. Однако кастовая замкнутость и разобщенность привели постепенно к затуханию тенденции консолидации феодального сословия, и немалую роль в этом сыграло мусульманское завоевание, уничтожившее гегемонию раджпутов.