<Формирование низших и неприкасаемых каст>

^* Существо второго этапа <сложения сословно-иерархической структуры> выражено двумя процессами: 1) распространением индоарийского образца сословно-иерархического (варнового) строя на неарийские этнические общности раннеклассового или переходного от первобытности характера, 2) подслаиванием к четырехварновой системе этнических групп, преимущественно из отсталого первобытного населения, не включенных ранее в низшее сословие шудр и потому получавших иной статус - вневарновых, стоящих ниже шудр. Хронологически данный этап соответствует примерно VIII - VII вв. до н. э. - началу нашей эры. Эти рамки, конечно, условны, поскольку явления, характеризующие указанные выше два процесса, могут быть отмечены и раньше и позже этого времени. <...>

^* (Южная Азия, с. 54.)

^** Варновая система складывалась, развивалась, трансформировалась, приходила в упадок в ходе взаимодействия с доклассовыми и раннеклассовыми неарийскими обществами. В итоге сословно-иерархическая структура в начале I тысячелетия н. э. оказалась не более похожей на исходную, чем индуизм на ведическую религию. Тенденции к нивелировке общественных групп по варнам постоянно противостояли этнические, религиозно-культурные, стадиальные различия населявших Индию этносов. Уже были показаны противоречивые попытки брахманских ученых согласовать реальное общественное положение некоторых групп населения с ортодоксальными представлениями о варнах кшатриев, брахманов, шудр. Искусственность брахманской теоретической мысли в стремлении как-то вместить этническую и стадиальную пестроту индийских народов в прокрустово ложе учения о варнах особенно видна в построениях шастр о так называемых смешанных кастах, возникших якобы в результате неодобряемых и "греховных" межварновых браков. Таким путем пытались объяснить существование племен, народностей, стоявших в представлении древних индийцев статусно близко к той или иной варне, но вне варновой системы, не включенных в нее (иначе признание принадлежности к той или иной варне исчерпывало бы вопрос). Существование самых низких, презренных социальных групп объявляли результатом наиболее "греховных" с точки зрения варнового порядка брачных связей. Можно и не отвергать идеи о том, что подобные браки действительно служили причиной появления каких-то групп людей, оказывавшихся вне варн, вынужденных жить отщепенцами и объединявшихся на этой основе в эндогамные группы. Однако изучение длинных списков смешанных каст^*** показывает, что одни названия этнические, а другие профессиональные. Правда, некоторые названия бывают и иного характера, например: "антавасайин" - это "живущий на окраине" селения, неприкасаемый.

^** (Южная Азия, с. 64 - 66.)

^*** (См., в частности: Капе Р. V. History of Dharmasastra. Vol. II, pt. 1, chap. IV.)

Статус каст-джати, приравнивавшийся к варнам, может быть определен по указанию на варновое положение теоретических "прародителей" касты. Таким образом, система варн, видимо, не поглощает в одно из сословий этнос, а дополняется новым подразделением - кастой, тем самым разрушая саму себя. В еще большей мере это происходит вследствие подслаивания многочисленных низких каст.

Их появление объясняется, очевидно, тем, что первоначальная квалификация ариями автохтонного населения как шудр привела к стабилизации отношений последних с высшими варнами в определенных формах, выработалось представление о шудрах как об относительно развитом земледельческом неарийском населении. Появление внутри индоарийского общества людей из среды в большой мере примитивных, охотничьих племен потребовало какого-то их статусного определения. Чандалы вообще были, кажется, первой низкой кастой, их имя часто использовалось как нарицательное для обозначения неприкасаемых. Значительное число низких каст, стоящих ниже шудр, стало появляться примерно в VII - VI вв. до н. э. в связи с усилением контактов с первобытными племенами охотников, земледельцев и скотоводов, обитавших на периферии культурных оазисов. Борьба индоарийского общества с этими племенами, стремление использовать их труд наряду с сокращением их угодий и возможностей вести традиционное хозяйство вынуждали этих людей искать средства к существованию в селениях, входящих в зону цивилизации. Выполняя самые тяжелые, грязные, ритуально нечистые работы, они перенимали эти виды деятельности у шудр, тем самым поднимая их социальный статус, и, вынужденно специализируясь на таких видах деятельности, закрепляли за собой положение презираемых людей, в общении с которыми для высококастовых были необходимы всяческие бытовые ограничения. В связи с этим развивалась неприкасаемость.

Вовлекаемые таким путем в сферу цивилизации, отсталые племена выполняли разные виды работ, но одна из специальностей, видимо предпочтительная в конкретных условиях, часто оказывалась основной или наиболее примечательной для данного племени. Такую предпочтительную специальность и называют источники, добавляя обычно, что дело этой касты также охота и убийство животных. Последнее служит доказательным подтверждением того, что эти касты возникали из отсталых этнических групп.

Важно отметить, что некоторые из этих племен-джати все же могли подниматься на каких-то этапах своей истории до раннегосударственной стадии, как, например, нишады^* и шабары (ср. с киратами).

^* (Jha V. From Tribe to Untouchable: the Case of Nisadas. - Indian Society: Historical Probings. New Delhi, 1974.)

Возникающее в середине I тысячелетия до н. э. обслуживание общин трудом слуг и ремесленников, по крайней мере частично связанное с деятельностью этих каст, по-видимому, и является началом сложения системы джаджмани. Вероятно, значительная часть представителей каждой низкой касты вынуждена была искать пропитания, обрабатывая в качестве бесправного и кастово угнетенного арендатора, наемного работника или раба чужую землю. Развитие внутри общины разных форм эксплуатации низкокастовых наряду с иными процессами приводит к тому, что большая часть землевладельцев - налогоплательщиков начинает рассматриваться как имеющая статус шудр, к вайшьям же начинают причислять только членов купеческих каст. Время этой трансформации ориентировочно можно определить первыми веками до н. э. - первыми веками н. э. К концу I тысячелетия н. э. она завершилась полностью.

<Значительную роль в формировании низших каст сыграло их включение в весьма специфической роли не только в социальную, но и в экономическую систему индийской цивилизации>.

^* В индийских источниках древности и раннего средневековья очень часто упоминается категория трудящихся, обозначаемая в санскритских произведениях терминами кармакара и бхртака, а в палийских - каммакара и бхатака. В переводах источников и индологической литературе эти термины переводятся в общем одинаково - как "наемные работники" или "наемные рабочие". Наемный труд применялся в большей или меньшей степени <...> во все времена <...> Так, античные источники содержат многочисленные упоминания о наемных работниках. Хотя само по себе применение наемного труда в древности не было чем-то исключительным, сущность категории кармакаров и бхртаков все еще остается неясной. <...>

^* (Далее сокращенный текст статьи "Karmakara и bhrtaka. К проблеме формирования низших каст". - Касты в Индии. М., 1965, с. 133 - 149.)

Древние индийцы с их пристрастием к классификации зачисляли в категорию наемных работников по внешнему признаку, а именно по способу оплаты, людей, занимавших весьма различное социальное положение. В "Артхашастре" в главе "Правила, касающиеся рабов и работников" <...> объединены сведения о работниках, занятых в земледелии, скотоводстве, торговле, о ремесленниках, художниках, актерах, врачах, ораторах и домашней прислуге^*. В дхармашастре Нарады наемные слуги разделены на три класса: "Высший [класс - это] солдаты, средний - земледельцы и низший - грузчики"^**.

^* (Артхашастра III. 13, с 199.)

^** (Нарада V. 23.)

Положение различных категорий наемных работников и система оплаты их труда были различными. Очевидно, наемный работник, занятый в сфере обслуживания как домашняя прислуга, весьма отличался от земледельца, работавшего на поле хозяина. К сожалению, различия между отдельными группами наемных работников еще мало изучены и, как правило, их рассматривают в целом, как единый социальный слой. Рам Шаран Шарма <...> отмечает, что бхртаки, по-видимому, находились в лучшем положении, чем кармакары, являвшиеся, по его мнению, полурабами или, во всяком случае, очень близкой к рабам категорией^*. Трудно сказать, насколько справедлива эта точка зрения и имелись ли в виду различия в положении кармакаров и бхртаков при употреблении этих терминов в источниках. Ответ может быть получен при тщательном сравнении всех случаев употребления слов "бхртака" и "кармакара". Во всяком случае, Панини, по-видимому, считал оба термина синонимами, так как обозначал плату кармакаре - человеку, занятому тяжелым физическим трудом, - словом бхрти, от которого и произведен термин бхртака^**.

^* (Sharma R. S. Sudras in Ancient India, с 97 - 98.)

^** (Agrawala V. S. India as known to Pa nini. Lucknow, 1953, c. 236; см. также: Чанана Д. Р. Рабство в древней Индии по палийским и санскритским источникам. М., 1964, прил. III, с. 174 - 275.)

Мы имеем много данных о наемных работниках из свободных людей, впавших в бедность, причем нередко они принадлежали к высшим варнам (а также к кастам). Очевидно, разорение свободных ариев, лишение их средств производства было одним из путей образования слоя наемных работников; однако исследователи не без основания считают, что в большинстве случаев наемный труд выступает как наследственное занятие^*.

^* (Dutt N. К. Origin and Growth of Caste in India. L., 1931, с 271.)

К человеку, не имеющему средств производства, в древнем обществе относились с презрением, и он не мог претендовать на уважение, соответствующее его кастовой принадлежности. Отрицательное отношение к работе на другого (причем по контексту имеется в виду именно наемный труд) недвусмысленно выражено в следующих двух шлоках дхармашастры Ману: "Надо тщательно избегать всякого дела, зависящего от чужой воли, но что зависит от своей воли, надо исполнять ревностно... Все, зависящее от чужой воли, - зло, все, зависящее от своей воли, - благо..."^*. <...>

^* (Ману IV. 159.)

Дасы и кармакары постоянно упоминаются вместе и часто характеризуются одинаково. Р. Ш. Шарма отмечает случай, когда наряду с рабами как собственность купца (сеттхи) названы и кармакары. В джайнском тексте "Суйягадам" рабы, слуги (песса - этот термин встречается часто как синоним кармакара или в одном ряду с даса и кармакара) и вьючный скот зачислены в один разряд. В связи с этим Р. Ш. Шарма пишет, что, по-видимому, не было большого различия между подразделениями людей, занятых в услужении^*.

^* (Sharma R. S. Sudras in Ancient India, с 96 - 97.)

В джатаках неоднократно говорится о трудной жизни наемных работников^*. Как и рабы, они подвергались суровым телесным наказаниям и работали под ударами бича или палки. Можно было бы привести большой материал для подтверждения тезиса о сходстве положения рабов и наемных работников, но в этом нет нужды, так как указанное обстоятельство уже давно отмечено исследователями^**. <...> Использование труда свободных людей в качестве наемных работников не могло не принимать <в древности> грубых форм, и, вероятно, их приниженное положение в обществе в значительной мере объяснялось <...> традицией рассматривать работу на другого человека как признак рабского состояния.

^* (Джатака I. 475; II. 139; III. 325, 406, 444.)

^** (См.: The Cambridge History of India. Vol. I. L" 1921, с 205; Sharma R. S. Sudras in Ancient India, с 97 - 98; Бонгард-Левин Г. М., Ильин Г. Ф. Древняя Индия, с. 372 - 380.)

Однако, по нашему мнению, ключом к проблеме кармакаров и бхртаков служит главным образом выяснение их положения в кастовой иерархии. Это довольно трудная задача, так как прямых сведений о кастовой принадлежности кармакаров и бхртаков у нас почти нет, а если они и имеются, то касаются случаев вступления людей в эту категорию, а не "потомственных" наемных работников. <...>

<Для изучения кастового статуса кармакаров наиболее важно обратиться к данным о сельскохозяйственных работниках.>Указания на применение труда наемных работников в земледелии имеются <в "Артхашастре"> и в других источниках^*. Помимо чисто земледельческих работ их использовали также на строительстве оросительных сооружений. <...> Наемные работники в земледелии могли эксплуатироваться не только частным лицом, но и общиной.

^* (Махавагга VI. 34, 2.)

В "Артхашастре" рассказано об условиях найма кармакары <...>: "Работники, занятые в земледелии, получают 10-ю долю урожая, занятые в скотоводстве - 10-ю долю масла и занятые в торговых операциях - 10-ю долю товаров, если не было особого договора относительно заработка работников. Если же договор с ними был, то [оплата] дается в соответствии с ним"^*. <...>

^* (Артхашастра III. 13.)

<Известно, что> земледельцы, ведшие самостоятельное хозяйство и обеспечивавшие существование своих семей, а также в какой-то мере расширение производства, отдавали государству в качестве прибавочного продукта в среднем шестую часть выращенного урожая... <Отсюда ясно>, что собой представляли бхртаки и кармакары, которые получали за свой труд от десятой до четвертой доли произведенной ими на хозяйских полях продукции.

Совершенно невероятно, чтобы эти труженики могли существовать на такую ничтожную долю созданного ими продукта. Как показывает наш подсчет, этим людям пришлось бы жить в лучшем случае на четвертую часть необходимого продукта общинника, а в худшем - примерно на восьмую часть. Допустим, что в некоторых случаях одинокий работник мог влачить полуголодное существование на эту мизерную заработную плату. Но ведь кармакары и бхртаки составляли обширный социальный слой. Наемный труд был, как правило, наследственным занятием. Это дает основания утверждать, что кармакара должен был содержать семью.

Единственным возможным условием устойчивого существования этого слоя трудящихся мог быть какой-то дополнительный источник существования, например в виде личного участка земли, ежедневного питания у хозяина и т. п.

Действительно, в источниках говорится о том, что кармакары и бхртаки получали ежедневное питание у хозяев вместе с рабами. "Пища раба" (даса-парибхога) считалась наихудшей. Дасы и кармакары обычно не получали ни риса, ни мяса, ни молока. По свидетельству одного из источников, им давали прокисшую жидкую кашу^*. В "Артхашастре" указывается, что на питание рабам и работникам выдавали отруби^**. Испорченные крепкие напитки Каутилья рекомендовал отпускать "в виде вознаграждения" рабам и наемным работникам. "Равным образом, - продолжает он, - можно расходовать (такой испорченный напиток) в качестве пойла для вьючных животных или же для откармливания свиней"^***. Работники получали также остатки пищи хозяев.

^* (Ангуттара-никая. I. 145; III. 406 - 407; Джатака I. 355.)

^** (Артхашастра II. 15.)

^*** (Артхашастра II. 25.)

Эпизод из "Виная-питаки" показывает, что хозяева дасов и кармакаров не только выдавали им самую худшую и часто испорченную пищу, но и не заботились об их ритуальной чистоте, что свидетельствует о низком кастовом положении этих людей: жена купца съела топленое масло, но ее стошнило, и это масло она сохранила для своих рабов или кармакаров, чтобы те смазывали им ноги или сожгли в лампе^*.

^* (Виная-питака IV. 272.)

Г. Ф. Ильин высказал предположение о том, что в земледельческом хозяйстве труд наемных работников использовался сезонно, в страдную пору; в другое же время хозяин мог обходиться небольшим числом рабов^*. Это очень важная мысль. Действительно, в Индии сельскохозяйственные работы в производственном цикле распределялись чрезвычайно неравномерно, и для рабовладельца, ведущего собственное хозяйство, было нерентабельно держать необходимое число работников в течение всего года. Вместе с тем в страдную пору он не мог рассчитывать на привлечение к работам земледельцев, полностью загруженных в своих собственных хозяйствах. Именно напряженность сельскохозяйственных работ препятствовала широкому развитию барщинного хозяйства в Индии в средние века и сопутствующему ему закрепощению крестьянства.

^* (Ильин Г. Ф. Основные проблемы рабства..., с. 142.)

Но была категория людей, которые были согласны работать в чужом хозяйстве в страду. Это объяснялось тем, что их собственные участки земли или арендованные участки были слишком малы, чтобы прокормить этих земледельцев. Чтобы не умереть с голоду, они должны были идти к рабовладельцу и на тяжелейших, унизительных условиях трудиться вместе с рабами. По этой же причине они и члены их семей бродили по сжатым полям, собирая оброненные случайно колоски и зерна. Каутилья дважды упоминает об этом: "То, что осталось после сбора [урожая], должно быть оставлено в пользу нищих и сельских работников". В другом месте, хотя кармакары прямо не названы, именно о них говорится: "То, что остается на земле у подножия снопов, получают те, которые живут сборами остатков на полях"^*. <...>

^* (Артхашастра II. 24; V. 2.)

Сведения источников о положении кармакаров и бхртаков удивительно напоминают положение бесправных арендаторов и сельскохозяйственных рабочих из угнетенных неприкасаемых каст Индии нового времени^*. Несмотря на разнообразие местных особенностей, в целом положение этого многочисленного (ко времени достижения Индией независимости свыше 50 млн. человек) слоя трудящихся чрезвычайно сходно по всей Индии. В большинстве своем это мелкие бесправные арендаторы, часть года работающие в качестве батраков или поденщиков за очень низкую плату.

^* (Неприкасаемым посвящена довольно большая литература. На русском языке см., например: Сингх М. Угнетенные касты Индии. М., 1958; Котовский Г. Г. Социально-экономическое содержание проблемы "неприкасаемых". - Ученые записки Института востоковедения АН СССР. Т. V, с. 75 - 152; Кудрявцев М. К. Неприкасаемые (о некоторых особенностях кастовой организации в Индии). - СЭ. 1951, № 2.)

В колониальной Индии они часто получали плату натурой в виде незначительной доли урожая. Эта плата в зависимости от района, сельскохозяйственной культуры и типа помещичьего хозяйства составляла седьмую, десятую, двенадцатую, шестнадцатую или двадцатую часть урожая. Учитывая рост производительности труда за 2 тыс. лет, мы можем сопоставить эти цифры с данными об оплате кармакаров и бхртаков. Неприкасаемые, работая 3 - 5 месяцев в году на помещика, постоянно находились на грани голода, так как из-за мизерного размера платы они не имели возможности сделать каких-либо продовольственных запасов, на которые могли бы существовать до следующего сезона сельскохозяйственных работ. Ничтожные земельные участки не могли обеспечить их существование даже в течение нескольких месяцев. В периоды, когда рабочая сила была не нужна помещикам, батраки жили на жалкие денежные и продовольственные подачки хозяев. <...> Чтобы выжить, неприкасаемые вынуждены были питаться дикими кореньями и травами, мясом павших животных и зернами, извлеченными из коровьего помета (гобраха)^*.

^* (Сингх М. Угнетенные касты Индии, с. 126.)

Значительная часть неприкасаемых находилась на положении полурабов или крепостных; они принадлежали помещикам, а в недавнем прошлом также сельским общинам.

Помимо зависимости, обусловленной кастовой принадлежностью, множество неприкасаемых находились в долговой кабале. Представители угнетенных каст практически были лишены возможности изменить свой статус, уйдя в другую местность, так как повсюду члены высших каст ставили их в прежнее положение: они могли получить работу только на обычных для данной касты условиях; за соблюдением ими ограничений, налагаемых кастой, строго наблюдали.

Важно отметить, что, как правило, неприкасаемые выделяются этническими особенностями, одеждой, обычаями и религиозными обрядами. Многие неприкасаемые касты в недалеком прошлом представляли собой отсталые племена; из отсталых племен произошли и некоторые так называемые профессиональные касты, что подтверждается материалами древних источников. Интересно, что большинство членов этих каст не занимаются кастовой профессией, а являются земледельцами и скотоводами (наемные работники древности также были заняты главным образом в сельском хозяйстве). Вероятно, так было и раньше, "профессиональное" же название эти группы населения получили по наиболее характерному занятию, выделявшему их из общинников, которые принадлежали к высшим кастам.

Большое сходство положения неприкасаемых в новое время и положения древних наемных работников дает основание предположить, что мы в обоих случаях встречаемся с одним и тем же явлением. Конечно, категория кармакаррв и бхртаков была более широкой и пополнялась даже членами высоких каст, но все же очевидно, что основная масса кармакаров и бхртаков относилась к низшим социальным слоям. <...> <В их> число включались подчиненные индоарийским обществом и частично ассимилированные племена, <...> сохранившие отчасти свои традиционные занятия. <...>

Такая интерпретация категории кармакаров и бхртаков позволяет сделать выводы, касающиеся раннефеодального общества. Существование слоя угнетенных полурабов - полукрепостных, труд которых в значительной мере заменял в индийских условиях труд рабов, вероятно, был одним из факторов, <...> обусловивших специфику генезиса феодализма <...> Наличие многочисленного слоя зависимых полурабов, принадлежавших общинам и частным лицам - феодалам (или фактически находившихся в их владении или распоряжении), было одной из причин слабого развития крепостничества в <средневековой> Индии. <...>