<Сложение системы четырех варн>

<Ключевой проблемой первого этапа является вопрос о сложении варны шудр>.

^* Шудры рассматривались учеными в качестве части кастового общества как разные социальные слои в разные исторические эпохи: в ранней древности - низший подчиненный слой четырехварнового общества (брахманы, кшатрии, вайшьи, шудры); в поздней древности - как промежуточный, в основном неимущий, слой, ниже которого стояли неприкасаемые касты; в средние века, новое и новейшее время - как представители высоких землевладельческих каст, составлявших слой полноправных общинников, при этом название "шудр" применяется к ним, по существу, лишь в соответствии с формальной традиционной классификацией каст, тогда как в социальной практике используются конкретные кастовые названия. В то же время к вайшьям на этом этапе по традиционной классификации относят только торговые касты, хотя в древности главным занятием вайшьев считалось земледелие. Это существенное изменение первоначальной схемы: брахманы - кшатрии - вайшьи - шудры - объяснялось по-разному. Различны мнения о происхождении и социальном статусе шудр в ранний и поздний периоды древней истории. Так, индийский историк Р. Ш. Шарма предлагал считать недостоверным указание "Артхашастры" (III.13) о том, что шудры вместе с вайшьями, кшатриями и брахманами были свободными по рождению в противоположность варварам- млеччхам, включавшим низкие касты^**.

^* (К вопросу о формировании кастовой системы в Индии..., с. 14 - 24.)

^** (Sharma R. S. Sudras in Ancient India. Delhi-Varanasi-Patna. 1958, c. 281. Ср. с толкованием этого раздела в работе: Вигасин А. А. "Устав о рабах" в "Артхашастре" Каутильи. - ВДИ. 1976, № 4.)

Резкие уничижительные высказывания о шудрах в "Законах Ману", где утверждается их полная подчиненность высшим варнам "дваждырожденных", обязанность служить им^*, никак не согласуются со сведениями этого и других источников, сообщающих о шудрах-землевладельцах, состоятельных шудрах, шудрах - царях^** и т. д. "Брахманы, кшатрии и вайшьи - три варны дваждырожденных, четвертая же - шудры - рожденные один раз, пятой же нет", - утверждает Ману^***. Тем самым, как правильно отмечает Р. III. Шарма^****, в число шудр включаются и неприкасаемые касты, хотя в этом же памятнике они рассматриваются и отдельно от шудр, стоящими ниже их. <Таким образом, данные брахманических источников о шудрах достаточно противоречивы.> <...>

^* (Ману I. 91; VIII. 410, 413, 414; X. 99; II. 31, 32; Яджнавалкья I. 120; Махабхарата XII. 283. 3 и др.)

^** (Ману IV. 61; VIII. 22; X. 129.)

^*** (Ману X. 4.)

^**** (Sharma R. S. Sudras in Ancient India, с. 208.)

Наиболее полное исследование варны шудр принадлежит индийскому историку Р. Ш. Шарме, рассматривавшему ее в развитии. Он выделил несколько этапов эволюции варны шудр в древности. Образовавшись из осколков разбитых арийских и неарийских племен, слой шудр превратился в коллективную собственность завоевателей, но в поздневедический период шудры сохранили некоторые права в племени, особенно религиозные. В домаурийский период (600 - 300 гг. до н. э.) они были лишены этих прав, подвергались угнетению и по своему положению стали близки к рабам, хотя только часть их на самом деле были рабами. По мнению Р. Ш. Шармы, шудрами стали называть весь разнородный слой трудящихся, обязанный служить членам трех высших варн. В маурийский период осуществлялся строгий государственный контроль за рабами, наемными работниками и ремесленниками, причем шудр больше всего использовали в сельском хозяйстве. В послемаурийский период (около 200 г. до н. э. - около 200 г. н. э.) шла борьба между варнами и появились признаки изменений в положении шудр. Этим он объясняет "фантастические антишудрянские меры" "Законов Ману". В гуптский период шудры добиваются некоторых религиозных и гражданских прав и во многих отношениях приравниваются к вайшьям.

Соглашаясь в целом с выводами Р. Ш. Шармы и полагая, что шудры были неимущими тружениками, Л. Б. Алаев выдвинул идею о том, что они в большинстве эксплуатировались общинниками из варны вайшьев^*. <...>

^* (Алаев Л. Б. Сельская община как элемент общественного строя древней Индии. - ВДИ. 1976, № 1.)

Варна шудр была вторичным социальным образованием, которому предшествовало возникновение у арийских племен начальной социальной дифференциации путем выделения из среды рядовых соплеменников (виш, вайшьи) групп, специализировавшихся на выполнении военной и жреческой функций. Это привело к делению общества на три социальных ранга, или архаических сословия, получивших название варн. Появление двух высших варн кшатриев и брахманов, присвоивших руководящую роль в племени, создало предпосылки для углубления социального неравенства и возникновения государства на основе господства высших варн, и особенно их верхушки, и эксплуатации соплеменников - вайшьев. Такой путь возникновения раннеклассового общества и государства оказывается сложным и долгим из-за прочности родоплеменных демократических институтов. Обострение социальных противоречий внутри племени и перерастание их в классовый антагонизм - процесс очень болезненный. Поэтому на стадии разложения первобытнообщинных отношений часто наблюдается стремление заглушить внутренний конфликт за счет чужих человеческих коллективов: военная экспансия и подчинение чужаков временно снимают противоречия и сплачивают племя победителей на почве совместного грабежа, взимания дани и, наконец, установления регулярной эксплуатации.

Это не означает, что все члены господствующего племени превращались в паразитарный слой, хотя все они так или иначе получали долю добычи или выгоду от эксплуатации чужаков. Так, значительная часть вайшьев продолжала жить за счет своего труда, но по отношению к покоренному населению и они выступали как господа.

В условиях, когда продолжала существовать сильная племенная организация, но в то же время складывались отношения эксплуатации и углублялась социальная дифференциация, покоренные иноплеменники, естественно, не могли быть приравнены к членам племени и оказывались в положении бесправного и эксплуатируемого слоя, в ряде случаев частично или полностью лишались собственных средств существования и превращались в рабов, наемных работников, слуг. Однако наиболее простым способом их эксплуатации оказывалось изъятие доли продукта, произведенного в их хозяйствах, без коренной ломки существовавшей у побежденного племени хозяйственной системы. Так складываются при наиболее суровых формах принуждения отношения типа илотии^*. Первой и наиболее примитивной формой социального угнетения становится господство племени над племенем/общины над общиной.

^* (См., например: Першиц А. И. Данничество. - IX Международный конгресс антропологических и этнографических наук (Чикаго, сентябрь 1973). Доклады советской делегации. М., 1973.)

Это явление на данной стадии общественного развития встречается в разных регионах мира. По-видимому, на этой основе прежде всего развивались отношения эксплуатации в ведический период в Индии. Необходимость военного подавления иноплеменников стимулировала развитие государства, усиление власти верхушки арийского племени. Из племенной организации вырастали монархические и общинно-республиканские раннегосударственные образования, в пределах которых подчиненное иноплеменное население осмысливалось как особая низкая сословная группа, получившая название варны шудр. В пределах такого нарождающегося господства складывается следующая схема социальных отношений: господствующая нетрудовая верхушка племени (кшатрии, брахманы) - нетрудовая часть вайшьев - трудящийся слой соплеменников (большинство вайшьев), подвергавшихся эксплуатации в ее зачаточной, слабой форме, - трудящийся, жестоко эксплуатируемый и бесправный слой шудр (земледельцы "илоты", рабы, наемные работники, слуги)^*.

^* (Идея о том, что шудры первоначально были своего рода илотами, была выдвинута Д. Д. Косамби и Р. Ш. Шармой. См.: Kosambi D. D. An Introduction to the Study of Indian History. Bombay, 1956, с 95, 104, 141, 187; Косамби Д. Д. Культура и цивилизация..., с. 94; Sharma R. S. Sudras in Ancient India, с. 48, 102, 280.)

Шудрами обобщенно стали называть и соседние с ариями этносы, представлявшие собой как бы потенциальных илотов. Если же у соседних этносов происходила дифференциация по типу арийской, то рядовая масса населения приписывалась к шудрам, а правящая верхушка по своему фактическому положению приравнивалась к царям и знати арийских государств и постепенно признавалась кшатрийской <...>

Арии антропологически, по внешнему облику, резко отличались от большинства насельников Индии, с которыми им приходилось сталкиваться в своем продвижении в глубь страны. Арии называли их дасью и даса. Слово дасью приобрело значение "враг", даса стало впоследствии означать лично зависимого человека и раба. Кажутся обоснованными предположения, что это этнонимы враждебных автохтонных народов, приобретшие нарицательный смысл^*.

^* (The Vedic Age. Bombay, 1971, с 159, 253, 254.)

Неудивительно, что отличие их внешнего облика от ариев нашло отражение в текстах "Ригведы". Они названы черными или темнокожими (кришна, асикни)^*. <...> Другой характерный признак автохтонов, по "Ригведе", плосконосие, отраженное в эпитете "анаса" (букв, "безносый")^**. По отношению к "дасам" применено выражение "большегубый" или "толстогубый" (букв, "быкоротый")^*** <...>

^* (Ригведа I. 130. 8; IX. 73. 5; IV. 16, 13; VII. 5. 2 - 3; VIII. 19. 36 - 37; IX. 1 - 2. 41.)

^** (Ригведа V. 29. 10.)

^*** (Ригведа VII. 99. 4.)

Они изображаются как не знающие (ведийских) обрядов и жертвоприношений, враждебные жертвоприношениям, не соблюдающие обычаев, безразличные и враждебные к (ведийским) богам, не почитающие Индру^*. <...>

^* (Ригведа I. 33. 4; I. 51. 8 - 9; I. 101. 2; I. 133. 1; I. 175. 3; IV. 14. 3; IV. 16. 9; V. 2.3; V. 40. 9; V. 42, 9; VII. 1. 8; VII. 1, 16; VII. 6. 3; VIII. 70. 11; VIII.96. 13 - 15; IX. 41. 2; X. 22. 8; X. 27. 6; X. 48. 7; Атхарваведа II. 14. 5; XII. 1. 37.)

Здесь везде имеется в виду ритуальная, религиозная противоположность автохтонов и ариев, явственно проступает неприятие ариями чуждой им культуры. <...> Характерно, что восприятие этносов, остававшихся невключенными в варновое общество еще во второй половине I тысячелетия до н. э., оказывается в дхармашастре Ману сходным - они также считались дасью (наряду с неиндийскими народами). Их называли также млеччхами - варварами. Ману утверждает, что они стоят вне четырех варн, но в соседнем стихе те же племена приравнены к шудрам^*. Этим устанавливается общий принцип статусной оценки таких этносов в ранний и поздний периоды древности.

^* (Ману Х. 43 - 45.)

Примечательно, что противостоящие общности ариев и автохтонов обозначены как арьяварна и дасаварна^*. Применение здесь слова "варна" указывает отнюдь не только на цвет кожи, а на наиболее общее и резкое деление людей, которое в этот период существовало, - деление по этническому и ритуальному признаку арийских и автохтонных племен. Несомненно, враждебные отношения возникали и между арийскими племенами. Возникали и мирные контакты между ариями и местными этносами. Однако наиболее важным и отчетливо вырисовывающимся в "Ригведе" фактом является именно ясно осознаваемое культурно-этническое различие между варнами ариев и дасами-дасью.

^* (Ригведа I. 104. 2; П. 12. 4; III. 34. 9; III. 39. 4; Артхарваведа XX. II. 9; XX. 34. 4.)

Здесь в определенном смысле обозначается и очевидная параллель в значениях, которые вкладывались в термин "варна" и на этом этапе и позже, когда сложилась система четырех варн. Для варновой системы характерно наряду с делением на четыре сословия деление по иному принципу: на "дваждырожденных" (двиджати) и "единорожденных" (экаджати). К дваждырожденным относятся три высшие варны кшатриев, брахманов и вайшьев, к рожденным один раз - шудры. Термин "двиджати" был синонимом слова арья.

Сущность этого деления заключалась в ритуальной отчужденности шудр. Им запрещалось совершать все основные ведические обряды; изучать и слушать священную литературу вед^*. В рамках брахманизма (стадия основной индийской религии, которая развивалась в результате синтеза ведизма с местными индийскими культами) им разрешалось совершение только домашних обрядов и поминание предков^**. С другой стороны, с точки зрения брахманской ортодоксии выполнение всякого местного ритуала почиталось греховным. <...>

^* (Ману II. 103; IV. 99; X. 127; XI. 13; см. также. III. 178; XI. 42; III. 249.)

^** (Гаутама X. 53, 65.)

Гипотеза о том, что даса и дасью, включенные в раннеклассовый социальный организм, складывавшийся на основе арийской племенной общности, в качестве отчужденного (этнически, по языку, ритуалу, обычаям, всей культуре) и угнетенного слоя, послужили основой формирования варны шудр в том виде, как она предстает в более поздней литературе, хорошо согласуется со всеми сведениями древних источников и объясняет, почему наряду с четырехчленным делением общества существовало и двучленное деление, соответствовавшее первоначально осознанному индоариями антагонизму арьяварны и дасаварны.

К этому следует добавить, что в "Ригведе" первоначальное деление ариев на три социальных ранга прослеживается в основном на той стадии, когда социальные противоречия внутри племени еще были слабы, а сознание единства племени оставалось доминирующим. Антагонизм же ариев и побежденных ими этносов был ярко выраженным. Таким образом, причины появления и первоначальная сущность арийских социальных рангов (кшатрии, брахманы, вайшьи) совершенно отличаются от деления на двиджати и экаджати.

В дальнейшем развивается антагонизм между основной массой вайшьев (общинников - налогоплательщиков) и двумя политически господствовавшими высшими варнами, в основном соответствовавшими эксплуататорскому слою. В поздней древности происходит сближение варн вайшьев и шудр. Социальные ранги вообще есть институт переходного периода от первобытности к классовому обществу, в котором они могут исчезнуть, замениться иной социальной иерархией или трансформироваться. Поэтому варны периода раннеклассовой государственности существенно отличаются от варн (социальных рангов) архаического времени, хотя бы потому, что развитие имущественно-классовых отношений неизбежно ведет к их несовпадению с варновым делением. <...>

В то же время очевидно, что появление эксплуатации и государства на основе оппозиции типа арии - шудры не имеет в качестве обязательного условия какого-то предварительного деления на социальные ранги. Это видно на примере общин-республик, возникавших в Индии в течение I тысячелетия до н. э., где простейшему классовому делению на эксплуататоров и эксплуатируемых соответствовали две статусные группы, позднейшее же влияние варновой системы было внешнего происхождения.

Р. Ш. Шарма писал, имея в виду данные "Атхарваведы": "Является вопросом, представляли ли арии и шудры... два социальных класса (варны) или две племенные группы... Более раннее противопоставление ариев и дасов, или дасью, замещается противопоставлением ариев и шудр"^*. Он приходит к выводу, что значительная часть шудр была ариями, причем ставит арийский компонент на первое место. Он предполагает, что название "шудры" происходит от арийского этноса, появившегося в Индии раньше ведических ариев и сохранившегося в виде племенных шудр, отождествляемых с содраи Диодора (согдои у Арриана) <...> <Однако это построение не очень убедительно, так как шудры как этнос появляются в источниках значительно позже, чем складывается варна шудр>.

^* (Sharma R. S. Sudras in Ancient India, с 31.)

Термины "шудра", "дасью", "млеччха" с поздневедического периода означают враждебные варварские, чуждые в этническом и культурно-ритуальном смысле народы и племена, иногда рассматривавшиеся как касты. <...>

В "Махабхарате" ("Шанти-парва") дасью предстают как внешние враги государства, угрожающие смешением варн, что обязывало брахманов, вайшьев и шудр (а не только кшатриев) браться за оружие^*. В "Айтарея-брахмане"^** дасью названы в числе окраинных народов, стоящих вне системы варн. Вместе с ними упомянуты и внекастовые, по комментарию Саяны, - чандалы и др. (ср. Ману V, 131, где дасью поясняется как "чандала и прочие"). Эти данные показывают, что название "дасью" могло сохраняться за каким-то конкретным этносом и в то же время обозначать социальные низы общества, образованные главным образом неприкасаемыми кастами (возникавшими чаще всего из отсталых племен, чуждых арийской или арианизированной культуре, таких, как чандалы). Словарь "Амаракоша" помещает дасью в раздел "Шудра-варга", где были объединены Шудры и низкие и неприкасаемые касты.

^* (Sharma R. S. Sudras in Ancient India, с. 251.)

^** (Айтарея - брахмана VII. 18.)

Подобный же смысл имеет термин "млеччха". Он означает и варварские народы, чуждые индоарийскому обществу и варновой системе^*, и низкокастовые, противостоящие четырем варнам, включая шудр^**.

^* (Матсья - пурана 16. 16.)

^** (Артхашастра III. 13.)

Термин "шудра", совпадающий в большой мере с "дасью" и "млеччха", имел несколько значений: шудра как сословие четырехварнового общества; как низкокастовые и неприкасаемые, иногда причисляемые к варне шудр; как племена, стоящие еще вне варнового общества, но квалифицируемые в брахманской литературе с точки зрения системы варн.

В "Ригведе" "даса" имеет два смысла, обозначая неарийские враждебные народы и их представителей, включенных в общество ариев как зависимых людей, рабов. В отличие от параллельного термина "дасью" "даса", по-видимому, довольно быстро перестал использоваться для обозначения соседних этносов вследствие его широкого употребления в социальном смысле - "раб", "зависимый", "крепостной".

Из этих наблюдений можно сделать вывод, что каждый из указанных терминов на определенном этапе мог обозначать часть сословно-варнового общества и независимые от него образования, не подвергшиеся еще влиянию арианизации. <...>

В периодизации эволюции варны шудр Р. Ш. Шарма основывается на предположении, что сведения источников соответствуют времени составления их редакций. Мне кажется, что принятая им дробность фаз эволюции не может быть убедительно аргументирована, так как использованные источники имеют сложный характер, включают разновременные данные, иногда очень древние, иногда почти современные источнику. В принципе кажется очевидным, что литература жанра дхармасутр и дхармашастр содержит весьма устоявшуюся, освященную древними авторитетами традицию. К. таким частям "Законов Ману", мне думается, относятся некоторые сведения о шудрах и характеристики варн и джати (каст). Вряд ли можно четко разделить также по периодам, как это сделано Р. Ш. Шармой, материал "Атхарваведы" и брахман, брахман и шраутасутр, Панини, грихьясутр, дхармасутр, дхармашастр. <...>

В "Ригведе" слово "даса" применяется в значении "раб", шудры же упомянуты только в поздней, X главе. Если принять представление Р. Ш. Шармы, что статус шудр первоначально определялся их арийским происхождением, возникает противоречие с некоторыми их характеристиками и статусной квалификацией подчиненного неарийского населения, которое, очевидно, не могло находиться в том же положении, что и шудры арийского происхождения, особенно в ритуальном плане. Вероятность того, что некоторая часть шудр была из ариев - изгоев, пленных и т. п., вряд ли может быть оспорена; возможно, некая прослойка возникла в чисто арийской среде и дала начало образованию варны шудр. Но допущение о преимущественно аборигенном ее составе, кажется, больше согласуется со сведениями источников. Например, представляется более логичным, что шудры были ритуально отчуждены от ариев по естественным причинам как люди другой культуры, но в результате культурного и религиозного синтеза происходит их сближение с арийским населением и этническое смешение. Шарма же предполагает, что примерно к середине I тысячелетия до н. э. шудры лишаются права ведической инициации (упанаяны). Таким образом, деление на двиджати и экаджати оказывается позднего происхождения и не очень обоснованным. Между тем уже самые ранние источники характеризуют шудру как "слугу другого", который "может быть по произволу изгнан, по произволу убит"^*. <...>

^* (Айтарея - брахмана VII. 29.)

Первоначальное положение шудр в арийских раннегосударственных племенных образованиях, очевидно, соответствовало дасам в общинах-республиках (ганах, сангхах) второй трети - конца I тысячелетия до н. э. Есть все основания полагать, что ганы и сангхи представляли собой весьма архаические образования, восходящие к этапу разложения первобытного строя. Такое их понимание выдвинуто Р. Ш. Шармой, доказывавшим сходство исторических ган с мифологическими ганами "Ригведы"^*. Учитывая неравномерность исторического развития различных областей Индии, преимущественное расположение республик по периферии цивилизации и характер сведений о них, можно считать, что мы имеем дело с разными фазами примитивных и более развитых раннегосударственных образований.

^* (Sharma R. S. Aspects of Political Ideas and Institutions in Ancient India. Delhi-Varanasi-Patna, 1959, с 88 - 93.)

^* Ко времени, когда начинается датированная история (VI - V вв. до н. э.), варновый строй существовал уже почти на всей территории Северной Индии, причем среди перечисляемых в источниках государств - махаджанапад, возникших на основе племен и союзов племен (само слово "джанапада" можно перевести как "место джаны" - племени), были и неарийские - в восточной части долины Ганга и по ее периферии. К ним относятся монархические государства Магадха, Анга, кшатрийские республики Северного Бихара и пригималайской полосы. В Магадхе правящий класс был, видимо, смешанного происхождения, в республиках указанных областей - определенно неарийский. По характеру общественной организации ряд древнеиндийских ган имел сходство с одной из ранних форм государства, известной в античном мире, - военной общиной - племенем, эксплуатировавшей покоренный этнос, представители которого оказывались в состоянии коллективной и частной зависимости, своего рода илотами. Такими были ганы и сангхи не только в Восточной Индии, но и некоторые государственные формирования западной и северо-западной окраины индийского региона, включавшего и Восточный Афганистан. Уровень развития таких политических объединений был различным, так как некоторые из них существовали длительное время и их архаическая общественная организация в значительной мере приспособилась к возрастающему влиянию имущественно-классовых отношений, а также социально-политической среды более развитых классовых образований арийского общества. Бросается в глаза значительное сходство ряда общественных институтов ведических племен и республик магадхского времени. Процесс сложения государственности у ариев и автохтонных народов не был однолинеен и мог приводить к образованию как монархических, так и олигархических и демократических политических структур, которые эволюционировали в зависимости от конкретных исторических условий. В целом это развитие привело в индоарийском и арианизированном обществе к торжеству монархических форм уже к VI - V вв. до н. э., однако некоторые племена еще могли сохранять общинно-республиканскую форму государства.

^* (Южная Азия, с. 56 - 64.)

В некоторых ганах и сангхах магадхского времени четырехварновая система пустила уже глубокие корни, например в гане личчхавов, наиболее развитой из республик Восточной Индии. Их город - полис Вайшали (Весали) имел значительное подчиненное население из вайшьев, шудр, брахманов; брахманы овладели некоторыми позициями в землевладении в сельской местности, что было связано с укреплением их религиозного влияния.

Другие ганы и сангхи не только в политической организации, но и в социально-экономической структуре сохраняли большую чистоту архаических отношений, прочность которых обусловливалась меньшим влиянием развитых областей и натуральным характером производства. <...> В них отмечается социальное деление лишь на две группы: кшатриев, с одной стороны, и дасов и кармакаров - с другой, или на ариев и дасов^*. <...>

^* (Маджхима-Никая II. 148 - 149; Патанджали II. 269. См.: Бонгард-Левин Г. М. Индия эпохи Маурьев. М., 1973, с. 151.)

Наконец, некоторые сангхи были этнически однородны, но <...> имели начальную дифференциацию по социальным рангам. Большая численность войск каждого противника Александра при крайней незначительности территории "государств" указывает на то, что против македонцев выступало все мужское население племени. В то же время разделение по родам войск (пехота, колесницы, конница) является косвенным, но очень характерным признаком дифференциации по социальным рангам. Многочисленные города Восточного Афганистана, Пенджаба и Синда представляли собой в те времена, видимо, полисы племен и их подразделений ("номов") или иногда даже просто крепости - убежища. В ряде случаев греко-македонские источники прямо указывают на существование полисной организации (Ниса и др.). Диодор передает, что политическое устройство "знаменитого" города Тавалы в устье Инда "напоминало Спарту: тут было два наследственных царя из двух родов, которые ведали всеми военными делами; верховная власть принадлежала геронтам"^*.

^* ( Арриан. Поход Александра. М. - Л., 1962, с. 356; Диодор XVII. 104.)

У многих северо-западных племен нельзя отметить какие-либо признаки социальной дифференциации; они противостояли варновому обществу, были чужды брахманской идеологии и не имели брахманов. Подобным образом в некоторых индийских источниках характеризуются племена, жившие в стране Аратта в Северном Пенджабе - вахики, мадраки, васати. По уровню социального развития близкими к ним были тригарты. Характерно, что в "Махабхарате" вахики объявляются потомками демонов-пишачей^*. Заметная социальная дифференциация отсутствовала и у некоторых неиндийских восточноиранских племен, например паршавов - предков афганцев^**.

^* (Чаттопадхьяя Д. Локаята Даршана. История индийского материализма. М., 1961, с. 186.)

^** (Грантовский Э. А. Племенное объединение Parcu-Parcava у Панини. - История и культура древней Индии. М., 1963; Грантовский Э. А. Ранняя история иранских племен Передней Азии. М., 1970, с. 164 - 165 и др.)

Большинство ган северо-запада, как и многие ганы и сангхи других областей, в том числе и упомянутые выше в Восточной Индии, именовались в источниках (Панини и его комментатор Патанджали, "Артхашастра'" Каутильи) объединениями, "живущими оружием". Это понятие охватывало широкий диапазон общественных отношений - от ранней фазы "военной демократии" до сложившегося классового общества кшатрийских республик, как у личчхавов; включало и республиканские политические структуры и монархические (как у ряда пенджабских племен и, по-видимому, у Камбоджей). В некоторых из них варновая система уже пустила глубокие корни (например, спутники Александра отмечали большое влияние брахманов, склонявших отдельные племена к борьбе с иноземцами), в других полностью отсутствовала (в данном случае принадлежность к иранской этнической общности не имеет существенного значения, так как у иранских ариев сложилась сходная сословно-варновая система). Понятие "живущие оружием" означает, очевидно, особую воинственность этих объединений, наличие у них мощной военной организации, вследствие чего члены племени в ряде случаев и рассматривались как кшатрии или как занимающие положение кшатриев.

Некоторые другие ганы именовались "объединениями, живущими земледелием". К ним, возможно, следует отнести одну из ган с сильными пережитками первобытности в форме коллективного производства и уравнительного распределения, отмеченную в античных источниках. На Мекранском берегу грекомакедонцы встретились со "звероподобным" племенем рыболовов, живших первобытным присваивающим хозяйством^*.

^* (Страбон XV; Диодор XVII. 105.)

В целом определенно проступает сходство общественных институтов северо-запада с архаическими эллинскими порядками. Здесь был весь спектр доклассовых и раннеклассовых общественных образований, завершавшийся, по-видимому, наиболее далеко ушедшими по пути исторического прогресса монархическими государствами. Последние, как представляется, можно уподобить раннеклассовым государствам домагадхской эпохи, возникшим на основе племен, в то время как Магадхская империя уже прошла длительный путь развития как территориальная политическая структура. Однако стадиальное разнообразие отдельных этнических общностей даже в пределах ее центрального района при слабой и оазисной^* освоенности территории позволяет считать, что и здесь сохранялось много общего с северо-западом. Первобытные группы здесь существовали рассредоточение, рядом с очагами цивилизации. Некоторые из них сохранили способность к самостоятельному развитию в направлении классообразования, но возможность создания своей государственности у них была ограничена соседством более мощных политических образований. Поэтому в благоприятных исторических условиях этот процесс мог завершиться, в иных же прерывался насильственным воздействием цивилизации. В большинстве же случаев угнетенные классовым обществом первобытные коллективы ассимилировались им как низкие касты. Древние ганы и сангхи в этом центре уже были изжиты или, сохраняя республиканскую форму самоуправления, по социально-экономическому уровню и, в частности, социальной организации на основе варновой системы сравнялись с передовыми классовыми обществами. Поэтому их внешнее военно-податное подчинение могло проходить относительно безболезненно в плане сохранения местных общественных институтов. Но новые ганы здесь должны были подвергаться значительно более быстрой, чем на окраинах, культурной арианизации. Влияние мощной государственности и присущей ей формы цивилизации наглядно видно на примере Пенджаба, где после Александра многие племенные образования были сметены и подчинены в ходе бурных политических событий и постоянных завоеваний. Путь автономного исторического развития для них оказался перекрытым или чрезвычайно усложненным важными факторами, включая постоянное влияние новых этносов завоевателей.

^* (Под оазисной, или очаговой, освоенностью территории подразумевается существование цивилизации на отдельных, изолированных площадях, окруженных лесами и другими неосвоенными землями, населенными отсталыми племенами. Судя по сообщениям Фа Сяня и Сюань Цзана, обширные пустынные дикие леса обычно разделяли культурные области даже в раннее средневековье. См.: Fa-Hsien. A Record of the Buddhist Countries. Peking, 1957; Si-Yu-KL Buddhist Records of the Western World. Transl. from the Chinese of Hiuen Tsiang by S. Beal. Vol. I - II. L., 1906; Beat S. The Life of Hiuen Tsiang by the Shaman Hwui Li. L., 1911.)

Роль разного рода объединений - ган, сангх, шрени (еще одного вида военно-общинной организации), включая категорию "лесных племен", - в древнеиндийском обществе видна также по тому исключительному вниманию, которое уделено им в важнейшем памятнике политической мысли - "Артхашастре" Каутильи (отделы VII - XIII). Принципы государственной политики в отношении этих объединений подробно рассматриваются здесь как важнейшая часть внутригосударственной деятельности, межгосударственных отношений и военного дела. <...> В "Артхашастре" не проводилось четкого различия между "лесными племенами" и шрени и сангхами. И те и другие представляли серьезную военную силу, и в связи с этим рассматривались различные аспекты политики по отношению к ним.

В целом вырисовывается варварское воинственное и практически не контролируемое государством общество, занимающее обширные не освоенные цивилизацией области, причем эти нарождающиеся племенные раннегосударственные образования являются активным фактором политической жизни, выступают нападающей стороной, вероятно, гораздо чаще, чем обороняющейся, пассивной. Во всяком случае, в индийской литературе нередки упоминания о воинственных племенах и их набегах. Еще в период раннего средневековья подобная роль этих племен была довольно обычной. Например, в произведении Баны "Кадамбари" (VII в. н. э.) сюжетная линия связана с набегом одного из наиболее часто упоминаемых в источниках лесных племен - шабаров^*.

^* (Kadambari of Bana. Transl. by С. М. Riding. - ["Oriental Translation Fund". New Series. II]. L., 1896, с 27, 31.)

В зависимости от уровня и характера взаимодействия с районами цивилизации и различных конкретных обстоятельств квалификация разного рода объединений и племен с точки зрения варновой системы оказывалась различной. Тем не менее можно отчетливо выделить основные тенденции.

Прежде всего следует отметить, что такая квалификация не являлась постоянной и изменялась с течением времени так, что в итоге по мере арианизации на новых и новых территориях картина варново-кастовых -отношений может показаться нам соответствующей некоему умозрительному каноническому стереотипу, созданному ортодоксальной брахманской литературой. Вследствие этого на первый взгляд создается впечатление строго унифицированного варнового общества древней Индии. Фактически же арианизация распространялась как бы расходящимися концентрическими кругами, причем каждый новый круг постепенно изменял свою кастовую окраску в сторону подобия соседнему, предшествовавшему по времени, но различие между ними оставалось если не всегда, то очень долго. Брахманские учителя, по-видимому, ясно сознавали эти различия и специально подчеркивали, что ортодоксальные порядки, которым следует подражать, распространены только в области, включающей западную часть двуречья Джамны и Ганга, Сирхинд и полосу территорий, примыкающих к р. Джамне с запада, - район Дели и др. Эту область называли страной Брахмариши.

Характерно, что в область распространения ортодоксальной добродетельности не включен Пенджаб - изначальная область расселения ариев в Индии. Это произошло из-за значительных этнических миграций в Пенджаб неарианизированных варварских племен, как это уже было видно из предыдущего изложения. Второй бросающийся в глаза момент - ограничение места проживания дваждырожденных Северной Индией - Арьявартой, хотя в I в. н. э. на Декане, в Ориссе и в Южной Индии уже длительное время (известны с IV - III вв. до н. э.) существовали государства, где брахманизм в той или иной форме был распространен. Очевидно, с точки зрения брахманской ортодоксии верования и порядки в этих районах были еще чрезвычайно далеки от дхармического идеала. Более того, чтение "Законов Ману", других дхармашастр, "Махабхараты" позволяет сделать наблюдение, что страна ариев - Арьяварта - в немалой степени, особенно по окраинам, была населена народами, которых брахманские идеологи определяли одних - как шудр, других - как деградировавших до уровня шудр дваждырожденных, а третьих - как варваров - млеччхов - иными словами, как народы нечистые, не следующие ортодоксальному культу и обычаям, не имеющие системы чатурварнья (четырех варн).

Эти сведения отражают определенное состояние процесса арианизации Индии, зафиксированное в брахманской традиции, включенной в дхармашастры. Противоречия в этих построениях составителей дхармашастр связаны, видимо, с тем, что произошло смешение различных временных пластов и представлений. Очевидно, в чем-то эти традиционные брахманские воззрения, особенно в классификации конкретных народов и их перечислении, разошлись уже и с реальной действительностью.

Успехи арианизации наглядно видны при сравнении данных Ману с более ранними источниками первой половины I тысячелетия до н. э. Так, "Шатапатха-брахмана" (I, 4, 1 и ел.) говорит о Кошале и Видехе как о земле нечистой. В "Айтарея-брахмане" (5 - 22, 14) Магадха считалась далекой варварской страной. Магадхские брахманы в то время исполняли только простейшие ведические обряды. Даже шраутасутры (ок. VII - V вв. до н. э.) с презрением говорят о том, что эти брахманы довольствуются профаническим домашним культом^*. Из этого можно заключить, что магадхские брахманы происходили в основном из местных жрецов, а сам процесс арианизации был только на начальной стадии. <...>

^* (Шатапатха-брахмана I. 4. 1; Айтарея-брахмана V. 22, 14; Horsh P. Buddhismus und Upanisadem. - Pratidanam, Indian Elamian and the European Studies Presented to F. B. J. Kuiper on His Sixtieth Birthday. The Hague - Paris, 1968; Kane P. V. History of Dharmasastra. Vol. II, pt 1. Poona, 1941, с 103.)

До VI в. до н. э. центром развития индийской государственности был район, примерно соответствующий "стране Брахмариши", упомянутой у Ману; здесь сложилось наиболее мощное в VIII - VII вв. до н. э. раннегосударственное образование курупанчалов. В VI - V вв. до н. э. Магадха сама начинает играть роль местного центра арианизации по отношению к соседним этносам, стоящим как уже на классовой, так и на доклассовых стадиях развития.

В дхармашастре Ману говорится: "Вследствие нарушения священных обрядов и неуважения к брахманам постепенно дошли до состояния шудр следующие племена [джати] кшатриев: пундрака, одра, дравида, Камбоджа, явана, шака, парада, пахлава, чина, кирата, дарада"^*. "Анушасанапарва" упоминает в таком же списке макалов и латов^**. Таким образом, здесь в относительно поздних свидетельствах (Ману - ок. I в. н. э.) мы видим этап двойственного восприятия в брахманской литературе народов, еще не ассимилированных варновым строем и ортодоксальным индуизмом. Особенно характерно, что к индийским народам приравниваются иноземные завоеватели - яваны (греки, греко-бактрийцы), пахлавы (пехлевийцы - парфяне), шаки (скифы) и неиндийские народы северо-западной окраины - Камбоджи, дарада (дарды), парады, именуемые в "Махабхарате" млеччхами.

^* (Ману Х. 43 - 44.)

^** (Анушасанапарва 35. 17 - 18.)

Как военные противники индийцев и как господствующий слой в ряде завоеванных ими северо-западных областей, они рассматривались как кшатрии, но, поскольку стояли вне индуизма, их приходилось объявлять деградировавшими кшатриями и, что особенно примечательно, равными шудрам. Последнее наглядно свидетельствует о продолжающемся процессе, так сказать, "шудризации" периферийных народов и еще только начавшемся варновом выделении их господствующей верхушки. Брахманы-правоведы с традиционно индийским тяготением к классификации объясняли парадоксальную ситуацию в этих шудрянских странах, где экаджати занимали положение кшатриев, ретроспективно, как бы "переворачивая" эволюцию. <...> Среди вратьев, т. е. отступников от правоверного индуизма, Ману называет вратья-брахманов, от которых якобы произошло несколько джати (это слово означало и племя, и касту), в том числе авантьи, т. е. народ, давший имя области Аванти (Мальва), где возникло одноименное раннеклассовое государство на племенной основе (махаджанапада), завоеванное в V в. до н. э. Магадхой. Особенно интересно это искусственное объяснение происхождения и варнового статуса этноса как свидетельство существования у ряда народов как бы ненастоящих, неправедных брахманов, стоящих вне варны истинных брахманов. Эти сведения, как и приведенные выше данные о брахманах ранней Магадхи, приоткрывают завесу над пока еще мало исследованной проблемой приобщения местного жречества к варне брахманов. Значительное число брахманов переселялось также с древних арийских территорий, что, во всяком случае, видно по специальным указаниям на место происхождения брахманов в эпиграфике I тысячелетия н. э.

Весьма показательны сообщения источников о сангхах, где господствующим слоем были брахманы. Так, Арриан упоминает "город брахманов", т. е., очевидно, их полис; Панини - джанападу Брахманака, где, по комментарию Кашики, обитают брахманы, "живущие оружием". Подобным образом определяются также многие сангхи, считавшиеся квазикшатрийскими или шудрянскими. При этом следует отметить указание одной из древнейших дхармасутр - "Апастамбы" - на ритуальную нечистоту "живущих оружием" вообще: от них не следовало принимать пищу^*.

^* (Арриан VI. 7. 4; Панини V. 2. 71; Апастамба I. 18. 19.)

Интересно, что племя саттватов (см. выше о Кришне) изображается как вневарновая каста (джати), происшедшая якобы от вратья-вайшья^*. Это означает, что неарийское племя саттватов по каким-то показателям было похоже на вайшьев. Причины определения племен как вратья-брахманов и вратья-вайшьев требуют специального рассмотрения. <...>

^* (Ману X. 23.)

Сложность, постепенность и неравномерность формирования господствующего сословия у разных народов Индии показывают, что понятие "кшатрий" являлось в известной мере условным. Оно обобщало в сознании людей определенные показатели социального положения, но в реальных отношениях между группами, которые могли быть декларированы как кшатрийские, существовали перегородки, имевшие основой этническую, ритуальную, бытовую отчужденность. Эта отчужденность в древности частично преодолевалась, процесс шел как будто бы в сторону интеграции в единое кшатрийское сословие. Но конкретное положение арианизирующихся первобытных этносов зависело от целого ряда факторов.

У большинства землевладельческих каст полноправных общинников до нового времени сохранились легенды о том, что они завоевали всю землю. Несмотря на колоссальный временной разрыв с древностью, эта информация кажется достоверно отражающей важную особенность процесса расширения индийской цивилизации в условиях постоянного немирного взаимодействия с доклассовой периферией. Развитые общины не только поднимали целину, но и отвоевывали земли у отсталых племен (дальнейшим шагом было принуждение их - и насильственное и экономическое - трудиться на победителей). Часто напластование нового землевладельческого слоя было, разумеется, и следствием межгосударственных войн.