предыдущая главасодержаниеследующая глава

<Этносы и касты в средние века>

* Южная Азия сравнительно мало подвергалась воздействию внешних врагов, стоявших на доклассовой ступени социального развития. Стадиальный уровень некоторых вторгавшихся через естественные границы групп можно условно определить понятием "военная демократия", однако следует иметь в виду неизученность и сложность вопроса. Речь идет о завоеваниях шаков и тохаров (II в. до н. э. - I в. н. э.), эфталитов (вторая половина V - VI в.), тибетцев (вторая половина VII в.) и ахомов (XIII в.). В некоторых случаях, может быть, правильнее было бы говорить о раннефеодальных обществах. В ряду перечисленных завоеваний только кратковременная оккупация тибетцами Тирхута (в Северной Бенгалии) не оставила следа в истории народов Южной Азии. В других случаях происходило расселение пришлых племен на территории Южной Азии и довольно быстрая их ассимиляция индийским миром: они включались в общинно-кастовую структуру, меняли язык, религию, происходила индианизация их быта и общественного сознания.

* (Южная Азия, с. 68 - 71.)

Относительно лучше известны факты, касающиеся ассимиляции народов, вторгшихся в Индию в ходе эфталитского нашествия. Наиболее вероятной областью первоначального обитания эфталитов может быть Северо-Восточный Афганистан*. Вполне возможна принадлежность эфталитов к давним насельникам этой области, говорившим на иранских языках. Во всяком случае, в их число входила большая часть племен эфталитского военного объединения, из расселившихся в Индии - гурджары и др. Рассказ китайского посла к вождю эфталитов Михиракуле Сун Юня об образе жизни эфталитов указывает, что они занимались типичным для горных районов отгонным скотоводством**. По-видимому, для части завоевателей скотоводство было некоторое время основой хозяйства и в Индии, как можно понять по описанию Сюань Цзаном Синда***; что же касается других районов их расселения (Пенджаб, Раджастхан), то о них этот китайский автор рассказывает как об обычных индийских землях. Особенно примечательно, что большая область в Раджастхане, где отмечены крупные и богатые города, в это время (середина VII в.) уже называлась Гурджараратра ("Страна гурджаров"). Топонимы Пенджаба от корня "гурджара", по-видимому, также относятся к VI - VII вв. Название области Гуджарат возникает, очевидно, в результате вторичной волны миграции гурджаров, связанной с обострением социальных противоречий в среде этих и прочих племен, впоследствии известных как раджпуты.

* (См.: Гумилев Л. Н. Эфталиты и их соседи в IV в. - ВДИ. 1959, № 1; Enoki К. On the Nationality of the Ephtalites. - Memoires of the Research Department of the Toyo Bunko (the Oriental Library). 1959, № 18.)

** (Si-Yu-Ki. Buddhist Records of the Western World. Vol. I, c. XCI.)

*** (Si-Yu-Ki. Buddhist Records of the Western World. Vol. I, c. XCI.)

Название "раджпуты" (от санскритского "раджапутра" - "сын раджи") рядовые представители этих племен давали себе в связи с претензией на право феодального господства над подчиненным населением, а также в связи с клановой организацией, при которой они осознавали себя кровными родственниками своих вождей-князей и потомками прежних своих раджей (позже раджпутские правители создали вымышленные родословные, идущие от древних индийских богов и героев). Это представление о себе как о "сыновьях раджей" стало формироваться, должно быть, уже в VI - VII вв., раджпутские же завоевания VIII - IX вв. только утвердили в обиходе этот термин. Во время эфталитских завоеваний часть мигрантов осела на захваченной земле в качестве земледельцев и скотоводов, уничтожив или согнав индийское население, другие группы завоевателей, по-видимому, очень быстро перешли к паразитическому существованию за счет покоренных или совмещали оба эти способа существования. Можно предположить, что в ходе индианизации этих завоевателей с ними смешивались сумевшие сохранить самостоятельность этнические группы древнего населения.

Кажется, в зависимости от образа жизни в ранний период расселения и происходит последующее разделение на средневековые касты джатов, гуджаров и раджпутов. Большинство джатов, сохраняя военные традиции, занимались трудовой деятельностью в сельском хозяйстве (хотя и эксплуатировали подчиненное низкокастовое население, поскольку в условиях Индии не могли не стать частью иерархической кастовой общины). У раджпутов (в число которых могла попасть и некоторая часть джатов) земледельческий труд стал презренным, оскверняющим занятием: они заместили прежних, вырезанных или изгнанных, индийских феодалов. Если на раннем этапе расселения в Индии у мигрантов, может быть, и существовала коллективная клановая форма эксплуатации (данных об этом нет), то в ходе вторичного расселения (с VIII в.) раджпуты быстро восприняли иерархическую форму феодального землевладения и основные порядки индийского классового общества. По-видимому, они вообще индианизировались быстрее джатов, хотя и сохранили многие специфические пережитки кланового быта.

Распространение власти раджпутов как феодальных владетелей на огромные территории в эпоху империи Гурджара - Пратихаров (VIII - X вв.) и вплоть до мусульманского завоевания (конец XII - XIII в.) создало в Северной Индии тенденцию к образованию феодального сословия в форме раджпутской касты. В связи с нашей темой представляют интерес факты феодализации и кшатризации (раджпуты стали возводить себя к древней варне кшатриев) примитивных коллективов, стоявших на доклассовой стадии. Так, часть племени хохаров, захватившая территорию в пригималайском Пенджабе и установившая свое господство над местным населением, стала считать себя принадлежащей к раджпутам*.

* (Ашрафян К. 3. Аграрный строй Северной Индии (XIII - середина XVIII в.). М., 1965, с. 106.)

Процесс выделения эксплуататорского слоя из этноса мог иметь сходные или несколько иные формы, но по существу был тождествен явлениям классообразования в древности. Часть бхилов, стоявшая на стадии перехода к классовому обществу, включалась в него либо как часть раджпутского государственного организма, либо создавая свои раннеклассовые княжества. Военное обслуживание раджпутских государей, видимо, мало влияло на архаический уклад жизни рядовых бхилов, в то время как бхильские вожди становились феодалами, подчас эксплуатировавшими небхильское население. Бхилы гарасия, как и многие другие этнические группы Индии, приписывающие себе раджпутское происхождение, имеют на это серьезное основание, содержащееся в самом их названии: гарасия - испорченное от "грасия" - титул владельца граса, формы наследственного феодального землевладения у раджпутов, размер которого определялся родственной близостью к вождю. В данном случае гарасия, очевидно, дефеодализированные, измельчавшие (эта деградация постоянно наблюдалась в Индии) потомки таких феодалов, получивших землю от бхильского князя - независимого или вассала раджпутского правителя. Легенда, объясняющая, почему названия их родов бхильские, а не раджпутские, типично искусственного происхождения*.

* (Семашко И. М. Бхилы. Историко-этнографическое исследование. М., 1976, с. 39 - 41.)

В течение средневековья в бхильских деревнях существовали лишь незначительные отчисления в пользу своих вождей, что можно считать в большинстве случаев только зародышем феодальной ренты, а поэтому эту часть бхилов можно отнести к переходному обществу. Подобное слабое классовое размежевание при большой роли племенных традиций и архаических порядков позволяло малым индийским народам сплоченно противостоять в течение многих веков давлению крупных классовых государств. С этим связана и агрессивность ряда таких племен в древности и средневековье - тех же бхилов, гондов, племен Чхота-Нагпура, Декана, Южной Индии, долины Ганга. Некоторым из них удавалось создавать свои государства. Например, гондские княжества существовали, по мусульманским источникам, по крайней мере с XIV по XVIII в., но сведения о том, что раджпутская династия Чанделлов связана происхождением с гондскими вождями, указывают на гораздо более раннее зарождение у них государственности. В то же время и в конце средневековья гонды и другие народности как будто бы продолжали оставаться на раннеклассовой стадии. Это явление требует специального изучения. Не исключено, что исследователей вводят в заблуждение внешние факторы, в том числе специфические черты общественного уклада. Например, неверно могут быть истолкованы слова могольского хрониста Феришты (начало XVII в.) об упомянутых выше хохарах, которых он называл "дикими варварами" и у которых, по его словам, "не было ни религии, ни морали"*. В то же время не следует преуменьшать факторов деградации. Деление на простонародье и раджгондов, по-видимому связанных в прошлом с военным делом, властью и нетрудовыми доходами, получавшимися через военно-государственный механизм, свидетельствует о том, что эта народность уже давно прошла ступень первоначального сословного (варнового) размежевания.

* (Ашрафян К. 3. Аграрный строй Северной Индии, с. 106. Ср. характеристику древних вахиков в "Махабхарате" (Чаттопадхьяя Д. Локаята Даршана. История индийского материализма. М., 1961, с. 184 - 187 и др.).)

Поразительна живучесть племенного мира в районах, наиболее обжитых индийской цивилизацией, - долине Ганга, Джамна-Гангском Доабе, где племена джатов, мевов, катехров и др. в течение большей части средневековья вели успешную борьбу с мусульманскими правителями, пытавшимися заставить их платить подати*.

* (Ашрафян К. 3. Делийский султанат. М., 1958, с. 190 - 199; Бабур-наме. Ташкент, 1958, с. 298, 318)

Одной из особенностей истории развитых доклассовых этносов Индии, вступавших во взаимодействие с цивилизацией, было Сохранение некоторыми их коллективами примитивного образа жизни охотников - собирателей, использующих простейшие способы земледелия (подсечно-огневое и пр.). Таковы некоторые группы бхилов, лесные гонды.

* * *

* Таким образом, взаимодействие классового общества и первобытной периферии в условиях Индии привело к возникновению кастовой системы, заменившей древний сословный строй варн, и специфической индийской кастовой общины. Эта общиннокастовая система, постоянно укрепляясь и территориально расширяясь, до недавнего времени в большой степени определяла общественные отношения в Южной Азии и продолжает еще и сейчас играть здесь важную роль. В характере этого явления обращают на себя внимание две стороны: динамизм и приспособляемость варново-кастового общества и однотипность самого этого взаимодействия, свидетельствующая о значительном консерватизме индийского социального строя в целом на протяжении тысячелетий <...>.

* (Южная Азия, с. 67 - 68.)

Помимо указанного капитального результата этих контактов существовали и другие их аспекты. Воинственные варварские коллективы, окружавшие районы цивилизации или чересполосно размещавшиеся между ними, во многом играли роль, сходную со степной кочевой окраиной земледельческих стран в других регионах Азии. Результат таких контактов, естественно, не мог быть вполне идентичным, поскольку в Индии скотоводческий тип хозяйства был свойствен только очень незначительным группам. Например, можно полагать, что в основном скотоводами были абхиры (ахиры) в Раджастхане и на западе долины Ганга; главным же образом это были вторгавшиеся через северо-западную границу иноземные народы, быстро ассимилировавшиеся и утрачивавшие скотоводческий образ жизни (шаки, тохары, эфталиты, гурджары и др.). На субконтиненте преобладал земледельческий тип хозяйства. Поэтому контакты с развитыми районами приводили или к подъему экономического и социального уровня первобытной периферии и ее "выравниванию" с цивилизацией, или - в случае постоянного военного подавления, вытеснения с удобных земель и разрушения единой сильной организации - к консервации отсталости и даже деградации. На районы цивилизации влияние периферии было, несомненно, консервирующим, тормозящим, а во многих случаях и регрессивным, причем дело не только в отрицательном воздействии варварских окраин на хозяйственный и культурный прогресс, но и в прямом наложении варварских порядков на социальную структуру развитых областей в результате завоеваний и превращения отсталых победителей в господствующий слой. Все это приводило к усложнению социальной структуры и как бы к регенерации архаических общественных форм, к застойности общественных отношений.

* В течение всего средневековья в Южной Азии продолжался процесс превращения первобытных племен в касты. Он наблюдался и в XX столетии.

* (Южная Азия, с. 71.)

предыдущая главасодержаниеследующая глава



© India-History.ru, 2013-2018
При копировании материалов просим ставить активную ссылку на страницу источник:
http://india-history.ru/ "История и культура Индии"
Поможем с курсовой, контрольной, дипломной
1500+ квалифицированных специалистов готовы вам помочь