Англия после войны

Этому содействовало прежде всего развитие международных событий. Фашизм был разгромлен, Советский Союз вышел из войны более сильным, чем прежде, в Китае назрела народная революция против Чан Кайши, в Европе ряд стран вышел из сферы влияния капитализма. Англия, хотя и была одной из-держав-победительниц, вышла из войны значительно ослабленной. Колониальный режим начал трещать по всем швам. Египет требовал вывода британских войск. Израиль сражался с арабскими государствами, которые тогда поддерживала Англия; в Индокитае, Бирме и Малайе бушевала партизанская война; Индонезия защищалась против восстановления голландского владычества. Лейбористское правительство, пришедшее к власти благодаря волне энтузиазма, охватившего британский народ, находилось под нажимом своих избирателей. Наконец, размах индийского народного движения вынуждал к тому, чтобы как можно скорее найти решение, позволяющее без потери господства Англии над Индией покончить с прямым английским управлением. Такое решение казалось возможным, так как английские власти были достаточно чутки, чтобы понять большие перемены, происшедшие в лагере национального движения. К этому присоединились страх индийской буржуазии перед растущим народным движением и обострение антагонизма между верхними слоями индусов и мусульман.

И здесь на свет вышел индийский "бог Маммона", который накопил за время войны огромную силу. Во главе его штаба встали Дж. Р. Д. Тата и мистер Бирла. Тата владеет тремя четвертями индийской металлургической промышленности и частью химической. Он был директором банка "Импириал банк оф Индиа" и, кроме того, имел собственный банк "Сентрал бэнк оф Индиа". Ему подчинены были почти все гидроэлектростанции, цементные заводы и авиатранспортные общества Индии. Связь Таты с князьями выражается в том, что синдия Гвалиора состоит пайщиком сталелитейных заводов.

Бирла распоряжается хлопчатобумажной, джутовой, электротехнической, велосипедной и бумажной промышленностью. Ему принадлежал ряд важнейших газет, а также "Юнайтед коммершл бэнк". Он занимает 100 директорских постов в акционерных обществах.

Другие члены семьи Маммоны (индийская ветвь) также накопили во время войны огромные богатства благодаря правительственным заказам и спекуляции. Если принять 1928 г. за 100, то в военные годы индексы промышленных прибылей выразились в следующих цифрах: 1939 г.- 72; 1940 г.- 99; 1941 г.- 135; 1942 г.- 169.

А если взять только текстильную промышленность, то индексы прибылей составят: в 1939 г.- 154; в 1940 г.- 220; в 1941 г.- 489; в 1942 г.- 760.

Если раньше индийская буржуазия нуждалась в массах, чтобы придать вес своим требованиям и добиться уступок у английских властителей, то теперь в этом уже не было надобности. Индийский Маммона положил на стол свой денежный мешок и дал ясно понять своему английскому брату, что ему нужны новые машины, развитие промышленности и рынки для экспорта. Для этого необходима была поддержка английского Маммоны. Последний вовсе не собирался дать отпор лихим притязаниям младшего брата и, по-видимому, был готов их удовлетворить, ибо он сам беспокоился за свои капиталовложения в Индии: ведь индийский Маммона уже доказал свою силу тем, что поглотил несколько мелких английских предприятий! К тому же приходилось зорко следить за тем, что происходит за Атлантическим океаном: как бы оттуда не прибыл шурин Маммоны, чтобы разбить свои палатки на берегу Индостана. Но народ не нуждался ни в одном из трех богов. Наоборот, появилась даже угроза того, что индийский народ сможет убрать со своей дороги как местный, так и иностранный капитал.

Тем временем индийский Маммона успокоился на том, что сумел полностью овладеть Национальным конгрессом и Мусульманской лигой, чтобы обезвредить это оружие масс.

Новые богачи, нажившиеся на военных поставках, отравляли политическую атмосферу в стране. Из-за кулис на политическую арену незаметно вышли князья и феодалы, крупные землевладельцы и фабриканты, индусские шовинисты и мусульманские фанатики. Теперь, когда власть казалась осязаемой и близкой, пропасть, разделявшая индусские и мусульманские верхушки, становилась глубже. Индусская крупная буржуазия господствовала над значительной частью промышленности. Мусульманская верхушка, живущая в более отсталых частях страны и базирующаяся главным образом на феодальном землевладении, требовала предоставления ей доли в промышленности. Но так как она не могла прямо заявить об этом Мусульманской лиге, то и распространяла лозунг об опасности угнетения мусульман индусами; в случае достижения независимости, 100 млн. мусульман будут якобы отданы во власть 260 млн. индусов. (Как будто бы у индусского крестьянина были желание и возможность эксплуатировать и угнетать своего мусульманского соседа!) Разумеется, это вызвало оппозицию со стороны верхнего слоя индусов, который вовсе не собирался уделить часть своих богатств мусульманским конкурентам.

При этих обстоятельствах прибыла в Индию английская правительственная миссия, чтобы вести переговоры о проекте новой конституции и о преобразовании исполнительного совета при вице-короле во временное правительство. Переговоры велись раздельно с Конгрессом и Лигой, и вообще использование антагонизма между этими организациями и религиозных распрей легло в основу работы правительственной миссии.

16 мая 1946 г. правительственная миссия представила индийским партиям план, предусматривающий образование Союза провинций и княжеств, в который должны войти одна область, населенная индусами, и две, населенные Мусульманами. Выборы в Учредительное собрание Союза надлежало провести на основании избирательных списков, составленных по религиозным куриям. Далее предусматривалось заключение англо-индийского договора и создание временного правительства под руководством вице- короля для осуществления этого проекта.

Этот план никого не привел в восторг. Английское правительство дало понять, что план необходимо принять в целом, без каких бы то ни было отдельных изменений. Когда стало ясно, что достигнуть соглашения невозможно, было назначено правительство из официальных лиц, и 29 июня правительственная миссия отбыла, потерпев полное крушение.

В то время как национальное руководство до начала 1947 г. продолжало вести переговоры с вице-королем лордом Уэйвеллом, движение народных масс ширилось, народ требовал независимости. Если в 1945 г. бастовало 747 тыс. рабочих, то в 1946 г. число бастующих возросло почти до 2 млн., а за первые восемь месяцев 1947 г. оно составило 1323 тыс. Борьба в княжествах достигла своего высшего уровня. В Траванкуре и Хайдарабаде пошатнулись троны, а в Кашмире народ поднялся против махараджи.

Одновременно, в атмосфере компромиссов и конкуренции среди буржуазии, усилилась религиозная вражда, причем в обоих лагерях на передний план выдвинулись шовинисты. Всю эту работу проводили британские агенты, втихомолку разжигавшие братоубийственный раздор. Мусульманская лига объявила 16 августа'1946 г. "днем борьбы за Пакистан", что привело в Калькутте, в Восточной Бенгалии и Бихаре к страшной резне между индусами и мусульманами. В результате тысячи людей были убиты, целые городские кварталы были сожжены, квартиры и магазины разграблены. Индусы и мусульмане с криками "Шиваджи ки джай!"("Да здравствует Шива!") и "Аллах хо Акбар!" ("Аллах велик!") бросались друг на друга и вели настоящие уличные бои.

В ответ на воззвание Мусульманской лиги шовинистическая организация Хинду Махасабха призывала к нападению на мусульман. Реакционные элементы внутри Конгресса подстрекали к братоубийственной войне.

В августе 1946 г. было образовано временное правительство во главе с Пандитом Неру, состоявшее из членов Конгресса и сикхов. Мусульманская лига призывала к организации "дня траура" и устраивала демонстрации с черными знаменами по случаю передачи правительственной власти. Однако в октябре Мусульманская лига вступила в правительство с плохо скрываемым намерением его подорвать.

Тем временем положение становилось все более серьезным. Борьба рабочих и крестьян за свои права, как и борьба народа в княжествах против угнетателей, все усиливалась. В такой же степени обострялась религиозная борьба между индусами и мусульманами. Росли анархия и разложение. Казалось, еще несколько недель - и управление государством растворится во всеобщем хаосе.