Злой дух высшего класса [1976 Шапошникова Л.В.

Вторую неделю Аччупанкани не мог подняться с циновки. Он лежал на спине, вытянув ослабевшие руки вдоль тела. Временами его трясло, и тогда крупные капли пота выступали на его побледневшем лбу, а закопченные бамбуковые бревна хижины начинали уплывать вместе с дымом очага куда-то вверх. Мать поддерживала в очаге огонь день и ночь, но огонь был почему-то холодным и не согревал. Когда Аччупанкани переставало трясти, у него не было сил откинуть со взмокшего лба спутанные пряди волос. Потом все начиналось снова, и Аччупанкани метался, кого-то звал, с кем-то разговаривал. Тапиока, приправленная красным перцем, растертым с солью, которую мать положила перед ним, оставалась нетронутой. Аччупанкани только пил. Пил много и жадно. Особенно после приступов. Мать варила в горшке целебные травы и давала настой Аччупанкани. Но он отказывался. Его раздражал и пугал горьковатый вкус настоя.

Аччупанкани слег вечером того же дня, когда вернулся из джунглей. Туда он отправился накануне, надеясь найти мед и подстрелить диких голубей. Меда он не нашел, голуби куда-то улетели. Тогда Аччупанкани вспомнил место, где росли дикие ягоды. Маленькие, жесткие, кисловатые на вкус. В прошлом году это место ему показал старший брат. Аччупанкани казалось, что он хорошо помнит тропу, которая вела в заросли кустарника, где росли ягоды. Он зашагал по этой тропе, но через некоторое время сбился. Знакомых примет не было. Он хотел повернуть назад, но мысль о ягодах не давала ему покоя. Он знал, что они должны быть где-то здесь. А потом он попал на это болото. Его коричневая жижа пахла приторно и неприятно. Болото было каким-то зловещим. Здесь даже не пели птицы. И только временами что-то ухало и стонало в зарослях высокой, с острыми длинными листьями травы. Аччупанкани показалось, что болото небольшое и он сможет перейти его по кочкам. Само болото его не пугало. Он боялся другого. Он знал, что обычно в таких местах гнездятся неприкаянные злые духи. И уж если они возьмутся за дело, то могут завести куда угодно. В траве опять что-то ухнуло и забило крыльями. Аччупанкани остановился в нерешительности. Еще можно было вернуться. "Испугался болота,- с неприязнью подумал он о себе.- Небольшого болота". И шагнул на кочку.

Так, прыгая с кочки на кочку, Аччупанкани продвигался к противоположному берегу. Но этот берег почему- то все не показывался. Он поднял голову и увидел вокруг себя только болото. Не было даже травы с длинными острыми листьями. То, что он принял за другой берег, оказалось маленьким ненадежным островком. Теперь он не знал, как вернуться обратно. Он подумал, что злой дух сбил его с пути. Он шепотом прочел заклинание, но от этого болото не сделалось меньше, а тропинка на нем не появилась.

Всю ночь он проплутал по болоту, и каждый раз, когда он слышал непонятный всплеск или уханье, его сердце громко стучало. "Только бы злой дух не вселился в меня,- думал он.- Иди, иди стороной, не трогай меня",- уговаривал он духа.

И только когда взошла Великая богиня и осветила своими лучами все вокруг, Аччупанкани увидел, что он метался всю ночь недалеко от берега.

Он вернулся в деревню к полудню грязный, голодный и обессиленный. Но никому ничего не сказал. Даже матери. Он думал, что все обойдется. К вечеру его стало трясти, и он слег. И лежал уже много дней.

- Амма, а амма! - позвал он хриплым от слабости голосом.- Приведи Нарайяну.

- Хорошо, хорошо,- засуетилась старуха.- Это надо было давно сделать. Ведь всем ясно, что с тобой.

Пришел Нарайяна-жрец и сел на циновку рядом с больным.

- Злой дух вселился в тебя, от него вся болезнь. Вот только какой?

И Нарайяна, загибая пальцы, стал перечислять всех умерших в деревне, чьи духи по разным причинам стали злыми и давно бедокурили в округе.

- Лакшми,- задумчиво сказал Нарайяна.- Эта может. Она и при жизни могла сделать что угодно. А уж после смерти и совсем разгулялась. Только причин вселяться в тебя у Лакшми нет. Нет.- И Нарайяна покачал кудлатой головой.- Или, например, Куттан. Но его вчера видели в лесу, значит, это не он.

В это время холодные жесткие пальцы сжали грудь Аччупанкани. Его стало трясти, глаза помутнели. И отрывки бессмысленных фраз срывались с его запекшихся губ.

- Все ясно, амма,- сказал Нарайяна матери Аччупанкани.- В него вселился злой дух. Я не знаю его имени. Но это злой дух самого высшего класса (жрец так и сказал: "высшего класса"). Смотри, как он его ломает. Готовь сына. Я буду изгонять духа.

На следующий день Нарайяна-жрец сделал две деревянные фигурки. Добрый дух был вырезан из сандалового дерева, злой - из дерева канирам. Того дерева, что приносит горькие плоды. Каждую из этих фигурок он поместил в отдельный глиняный горшок. Горшки прикрыл банановыми листьями. "Теперь пусть ждут",- удовлетворенно подумал Нарайяна. Пришли два помощника жреца и принесли дрова для костра. Только определенные сорта деревьев можно жечь в этом магическом костре. А их пять: хлебное дерево, "каннирам", "атти", "итти" и "араси". Все они, кроме хлебного дерева, дают горькие и кислые несъедобные плоды. Вспыхнул огонь, зажженный трением палочек. И Нарайяна сказал, что все идет, как надо.

Мать вывела больного, который с трудом передвигал ослабевшие ноги. Аччупанкани посадили неподалеку от костра. Нарайяна ритуальным мечом очертил магический круг вокруг Аччупанкани. Теперь вселившийся в больного дух, злой или добрый, не выйдет из этого круга. Нарайяна сделал знак помощникам. Один из них забил в барабан, а другой стал скрежетать железной кокорой. Нарайяна, не расставаясь с мечом, опустился рядом с ними и, глядя в огонь магического костра, высоким голосом запел заклинание против злого духа высшего класса:

Пусть земля живет, 
Пусть горы стоят, 
Пусть стекает воздух на землю, 
Пусть сверкают звезды, 
Пусть восходит солнце,
Пусть серебряной будет луна. 
Пусть будет юг, и пусть будет бог,
И все те, кто живет на горах. 
Их зову я, им молюсь я. 
Я вижу пальму. 
Стройную, как богиня.
Я вижу у пальмы термитник.
Внутри термитника вижу горшок. 
Глиняный красный горшок.
Горшок, наполненный кровью, 
Три бога отдали свою кровь. 
Вижу кровь Чамунди, 
Вижу кровь Маламурти, 
Вижу кровь Кодавамурти. 
Но кровь богов голубая. 
Пусть не смешивается с красной. 
Боги спускаются вниз, 
Спускаются предков увидеть. 
Увидеть их на нашей земле. 
Мы, каникары, приносим им жертвы.
Мы даем им бананы, кокосы и рис, 
И за это они, наши боги, 
Защитят нас от духов злых.

Гремел барабан, скрежетала кокора, пел, временами переходя на крик, Нарайяна. Аччупанкани плохо понимал слова заклинания. Он сидел, полузакрыв глаза, и ему казалось, что ветер раскачивает его худое, ослабевшее тело. Он пытался противостоять этому ветру и не мог. От слабости и дыма кружилась голова. А Нарайяна, громко прокричав последние строки заклинания, вскочил на ноги и стал прыгать, размахивая мечом. Барабанщик сбился с ритма, а Нарайяна прыгал, кричал и корчился. Каникары говорили, что бог овладел им. Тот самый бог, который поможет изгнать из Аччупанкани злого духа.

Потом жрец подскочил к Аччупанкани, взмахнул мечом и далеко его отбросил. Нагнулся к больному, схватил его за голову и стал трясти ее. Аччупанкани почувствовал, как тошнота подступает к горлу. Ему показалось, что он умирает. Хижины, деревья, костер, Нарайяна и барабанщик неслись куда-то в бешеном хороводе.

- Открой рот! Открой рот! - закричал Нарайяна.

Аччупанкани с трудом понимал, что от него хотят, но он помнил, как Нарайяна проделывал это с другими. И, судорожно глотнув воздух, Аччупанкани открыл рот. Ведь злой дух выходит через рот.

Наступил самый ответственный момент. Нарайяна взмахнул рукой перед открытым ртом больного и сжал руку в кулак. Так дети ловят бабочек. Но это дети. А жрец ловил злого духа. Последние силы покинули Аччупанкани, и он, пошатнувшись всем торсом, неловко завалился набок. Но Нарайяна не обращал на это внимания. Он прыгал и кричал:

И, воздев темный кулак к небу, победно потрясал им.

Помощник перестал бить в барабан и поднес глиняный горшок с фигуркой злого духа жрецу. Нарайяна сунул кулак в горшок и осторожно разжал его. Потом дунул на фигурку и потряс горшок. Злой дух удачно поместился в фигурке. Он оказался покладистым. Но бывают очень упрямые духи. Не хотят входить в фигурку. Тогда Нарайяна приносит в жертву петуха и наполняет горшок петушиной кровью. Фигурку бросают в горшок с кровью, и только тогда упрямый злой дух соглашается войти в нее.

Родственники подняли Аччупанкани из магического круга и унесли в хижину. Нарайяна извлек фигурку злого духа из горшка и бросил ее в огонь. Но злые духи бывают коварны. Притворятся, что вошли в фигурку, а на самом деле остаются в горшке. Нарайяну и его помощника провести трудно. Помощник отнес горшок в ближайшие заросли. Там он расстелил банановые листья, побрызгал их водой и опрокинул горшок на листья. Если злой дух остался в горшке, то ему теперь оттуда не выбраться. И помощник начал длительные переговоры со злым духом. Он грозил ему пальцем, шептал и уговаривал и Делал это до тех пор, пока не добился обещания больше не шкодить. Нарайяна, получив счастливое известие о благополучном завершении переговоров со злым духом, забил в барабан и запрыгал. Церемония изгнания духа кончилась этой победной барабанной дробью.

Теперь больной должен был обязательно выздороветь. Он и выздоровел... через неделю. Всю эту неделю мать поила его настоем целебных трав...