Потомки ракшаса

Потомки ракшаса

Прежде всего, кто такой ракшас? Сразу должна сказать, что личность эта малосимпатичная. С ракшасами в джунглях Индии встретились пришлые арии и назвали их демонами, злыми духами, порождениями тьмы. Известный индийский эпос "Махабхарата" отзывается о ракшасах очень неодобрительно и приписывает им даже людоедство. А что касается другого эпоса - "Рамаяны", то лучшие его части посвящены войне полубога Рамы с ракшасом Раваном, который похитил жену Рамы Ситу и увез ее на далекую Ланку.

По сведениям этих произведений, ракшасы были черны, волосы дыбом стояли на их головах, а вместо зубов торчали клыки. Вот что они собой представляли. И поэтому трудно объяснить, почему светлокожий правитель Вайнада взял и женился на женщине-ракшасе.

От этого светлокожего правителя и женщины-ракшаса пошло целое племя. И называется оно кутта-наикен. Обо всем этом я узнала еще до того, как встретила первого кутта-наикена. Эта встреча в какой-то мере меня настораживала. Что ни говорите, а такое родство! Ни мало ни много - потомки ракшаса. Демона и людоеда. И самое главное, что сами кутта-наикены, как мне удалось выяснить, не отрицают это родство, а наоборот, всячески настаивают на нем. И я приготовилась...

Внизу па склоне стояла деревня. Несколько бамбуковых домиков, обмазанных глиной, были разбросаны на небольшой площадке, врезанной в склон. Мне сказали, что это деревня кутта-наикенов. "Ракшасы так ракшасы,- подумала я.- Надо все равно увидеть".

Неожиданно снизу донесся мелодичный звук. Он был тонок и чист. Кто-то играл на флейте. Мелодия плыла над лесистым склоном, поднималась вверх, туда, к синему безоблачному небу. В ней слышалось журчание ручья, пение птиц и обыкновенная человеческая грусть. Я стала тихо спускаться по тропинке. Мелодия звучала все громче и громче. И наконец я увидела того, кто играл. На пригорке перед деревней сидел старик в красной майке. Ветер слегка шевелил его седые кудри. Более мирную картину трудно было себе представить.

- Эй! - негромко позвала я.

Старик кончил играть, но не обернулся. Он медленно поднялся, поправил майку на высокой худощавой фигуре и только после этого посмотрел в мою сторону.

- Здравствуй,- сказала я,- ты потомок ракшаса?

Старик застенчиво улыбнулся и утвердительно кивнул головой. Потом подумал и ответил:

- Конечно, ракшаса, а то кого же еще? Женщина- ракшас была нашей прародительницей. Мы такие же темные, как и она.

- А в кого вы такие высокие? - спросила я.

- В того светлокожего правителя,- улыбнулся старик.- Но у нас не все высокие, есть и маленькие, как панья или урали-курумба. А меня зовут Кунжен-наикен,- неожиданно закончил старик.

Кутта-наикен Кунжен - потомок ракшаса

Так тактично он дал мне понять, что я нарушила этикет. Сама не представилась и не поинтересовалась, как его зовут. Мне очень понравилась застенчивая улыбка Кунжена. Я была твердо уверена, что ею наградила его прародительиица-ракшаса. Ибо кто же такие ракшасы, как не маленькие лесные австралоиды, которые с луками и копьями отстаивали свою независимость, за что светлокожие пришельцы и распустили о них сомнительные слухи, обвиняя их в людоедстве и прочих злых качествах.

- Что же мы здесь сидим? - спохватился Кунжен.- Идем ко мне в гости.

Кунжен оказался вождем и пророком в своей деревне. Дом Кунжена стоял на глиняной платформе. На веранде дома располагался очаг, выдолбленный в глиняном основании пола. Кунжен сделал приглашающий жест, и мы вошли в дом. Там находилась единственная комната, не более шести квадратных метров. Бамбуковые планки стен были аккуратно подогнаны друг к другу. На одной из стен висели два барабана, лук, под бамбуковую стреху крыши были засунуты стрелы. Рядом с сухой тыквой, заменявшей сосуд для воды, лежал меч. Весь скарб обитателей дома помещался в двух холщовых сумочках, подвешенных к балке крыши. В хижине было сумрачно, свет проникал только через дверной проем.

- Откуда у тебя меч? - спросила я Кунжена.

- Меч перешел ко мне от предков. Ему, наверно, много-много лет. Я помню, он принадлежал еще моему деду.- И он любовно тронул железное лезвие меча.- Когда я танцую и бог вселяется в меня, я рублю этим мечом.

- Всех? - спросила я холодея.

- Нет,- застенчиво улыбнулся пророк,- только злых духов.

- А-а...

- Вот мани.- Кунжен протянул мне медный колокольчик.- Я звоню в него, когда пророчествую.

Я смотрела на колокольчик и думала, что в Вайнаде слишком много пророков. Каждый третий встречный - пророк. Поистине земля чудес.

- Хочешь посмотреть наших богов? - тронул меня за руку Кунжен.

Мы подошли к краю площадки, и здесь я увидела четыре священных дерева, четыре платформы и четыре камня-бога на этих платформах. На первой из них помещался Гоматесваран из Майсура, затем Бомен, в центре уже знакомая мне Мариамма, рядом с ней Кулиген. Я вспомнила, что индийский этнограф Луиз писал о катту-наикенах: "Они поклоняются деревьям, скалам, горам, змеям и животным и даже утверждают, что произошли от них. Они твердо верят в очаровывание, колдовство, черную магию и заклинания. У них распространено поклонение солнцу, луне и Шиве под именем Байрава".

Платформа богини Мариаммы была самая красивая и тем самым привлекла мое внимание. Я решила ее сфотографировать. Уже навела объектив фотоаппарата на священное дерево, когда Кунжен задал мне странный вопрос:

- Ну как там Мариамма?

- Откуда я знаю,- растерянно ответила я.

- Как откуда? - удивился Кунжен.- У тебя же эта штука с большим глазом, ты должна через нее видеть Мариамму.

Я не хотела дискредитировать "штуку" и дипломатично ответила:

- Мариамма... ничего.

- Как ничего? - возмутился Кунжен.- Ты скажи, как она выглядит!

- Симпатичная,- коротко сказала я.

- Я сам знаю, что она симпатичная,- горячился Кунжен.- Ты мне ее опиши.

"Господи,- подумала я,- что же это такое?"

- Мариамма...- начала я.

- Я сам знаю, что Мариамма,- отрезал Кунжен.

Ситуация становилась конфликтной. А конфликт с Кунженом в мои планы не входил.

- Ладно,- сказала я, смотря в фотоаппарат.- Слушай. Мариамма очень красивая. Черные волосы, черные брови, черные глаза.

- Так-так,- кивал головой успокоившийся Кунжен.

- Слушай дальше,- продолжала я.- На ней очень красивая одежда. Вся шитая золотом, а на запястьях золотые браслеты.

- Все правильно,- одобрительно кивнул Кунжен.- Твоя штука все правильно говорит. А что у нее в руке? - вдруг подозрительно спросил Кунжен.

- В руке?

"Что может быть у нее в руке?"- лихорадочно соображала я, понимая, что теперь общими фразами не отделаться. Здесь нужно точное знание. И если я совру, Кунжен не станет больше со мной говорить. Более того, он ославит меня как обманщицу. И надо же было ввязаться в такое.

- В руке? - еще раз повторила я, оттягивая время.

И вдруг в моей памяти встала картина: ночной храм в Кальпетте, Мариамма за решеткой алтаря и меч, лежащий у ее ног.

- Меч! - выпалила я, как будто бросаясь в холодную воду.- Меч, такой, как у тебя.- И опустила фотоаппарат.

- Вот это да! - сказал Кунжен и осторожно коснулся фотоаппарата.- Все точно. Значит, Мариамма тебе явилась. Это очень хорошо. Я смогу повести тебя в наш заповедный храм в лесу. Мы туда никого не пускаем. Но Мариамма к тебе благоволит.

Я не ожидала такого вознаграждения за все свои моральные мучения. "Ай да Мариамма! - думала я, шагая за Кунженом.- Ай да молодец!"

Мы пришли в рощу на вершине горы. Здесь стояла удивительная тишина, и только было слышно, как где-то внизу поют птицы. В листьях деревьев шумел свежий ветер и нес откуда-то ароматы невиданных сказочных цветов. И хотя деревья мешали разглядеть окрестность, возникло ощущение, что роща приподнята над долиной, а может быть, над всем миром. Посреди рощи была расчищена аккуратная площадка, и на ней под священными деревьями возвышались три платформы с богами-камнями.

Катту-наикены сумели выбрать великолепное место для своих богов - Мариаммы, Тамбуратти и Кулигена. На священных камнях лежали солнечные блики, и мне казалось, что камни живые и двигаются. Двигаются бесшумно, враскачку, пересмеиваясь солнечными бликами. Заповедный храм, заповедное место... Здесь лунными ночами кутта-наикены устраивают танцы в честь своих богов. Здесь они им приносят жертвы. И хотя кутта-наикены являются потомками ракшаса, человеческая кровь никогда не оскверняла этого заповедного места. Здесь собираются боги на свои тайные советы. И бог гор Маладева всегда присутствует на этих сборищах. Бог этот велик и могуществен. Но еще более могущественны богини Тамбуратти, Мариамма и Масти.

Обо всем этом мне рассказал Кунжен, пророк и тонкий музыкант с застенчивой улыбкой прародительницы-ракшаса.

Катту-наикены - небольшое племя. Сейчас их не более четырех тысяч человек. Их поселки разбросаны на лесных и горных трактах от округа Каликат до округа Каннанор. Катту-наикенов называют еще джен-курумба, ибо они принадлежат к славной и большой группе племен курумба. Тех курумба, которые много веков назад мужественно сражались с правившими в Южной Индии могущественными царями Чола и побежденные вновь ушли в джунгли.

Как и муллу-курумба, катту-наикены не избежали контактов со светлокожими завоевателями и поэтому утеряли часть своих австралоидных изначальных черт. Но духи предков отнеслись к этой потере снисходительно. Духов предков беспокоит только нарушение древних законов племени. Но катту-наикены стараются блюсти эти законы. Они регулярно приносят жертвы богам и духам предков, приветствуют каждый день солнце, не женятся внутри рода и аккуратно выполняют погребальный ритуал. Некоторые из них сохранили даже самый древний погребальный обычай. Они не кладут умершего в могилу, а оставляют его на съедение зверям и птицам. Слова "катту-наикен" переводятся как "хозяин леса". И это отвечает действительности. До сих пор катту-наикен уходит каждый день в джунгли, чтобы отыскать там съедобные коренья, лекарственные травы, мед. Среди них немало искусных охотников. Поэтому дичь является существенным дополнением к скудному дневному рациону катту-наикена.

Охотники и собиратели в прошлом, сейчас они постепенно превращаются в плантационных кули. Ибо плантации все больше и больше вытесняют джунгли. И потомкам лесных ракшасов ничего не остается, как добывать свой кусок хлеба на этих плантациях.