предыдущая главасодержаниеследующая глава

Слава не меркнет

Раджастхан тоже не похож ни на какую другую область Индии. И люди в нем особенные, и природа особенная... Он лежит к югу и юго-западу от Дели - его граница совсем близко. Там, по сторонам шоссе, стоят два каменных столба, и на них каменные слоны. Отсюда начинается земля Раджастхана.

Невысокие горы Аравалли тянутся, тянутся вдоль шоссе. Они перерезают Раджастхан почти пополам. На северо-запад от них простирается океан песков - жгучая пустыня Тар, а на юго-восток - каменистые холмы, каменистые долины между ними, низкорослые леса. Эту часть принято называть плато. Здесь горки, горушки, холмы идут друг за другом, расступаются, снова смыкаются - прямой линии горизонта нет нигде.

А горы Аравалли обрамляют плато, как застава из острых камней, колючих кустов и высохших трав. Аравалли - прибежище тигров. ,)

Через кромку гор льется на плато зной пустыни, дыхание ее многовековой власти. Пустыня впитывает влагу муссонных дождей, и на плато сгорают урожаи. Она шлет по ветру свой песок, и он рассеивается над полями и городами, засыпает улицы, дворы и сады, летит в окна, набивается в рот, обжигает глаза.

Каждый житель Раджастхана по эту сторону гор помнит, что пустыня совсем недалеко, рядом. Из пустыни приводят сюда на продажу верблюдов. Из пустыни забредает скот, покидая жалкие редкие деревеньки, когда там, за горами, пересыхают колодцы. Сейчас огромные площади этой пустыни превращаются в плодородные земли. Закончено строительство большого, широко разветвленного канала, который назван именем Индиры Ганди.

Когда-то, три-четыре тысячелетия назад, пустыня Раджастхана была цветущим краем, центром древней цивилизации. Ее питали обильные реки. Но потом они пересохли. Пески поглотили города и засыпали караванные пути. Колючие кусты, кактусы да пучки сухой травы заменили собой пальмы и плодовые деревья.

Пустыня победила цивилизацию. Но не людей. Люди остались. Они переменили образ жизни, костюм, жилье. В поисках воды они научились копать колодцы до 100 метров глубиной. Они стали разводить верблюдов и расселились по оазисам. Они даже выстроили в оазисах города со звучными названиями: Джайсалмер, Биканер, Бармер... Иногда от засух, эпидемий и войн жизнь в этих городах замирала, но затем они оживали вновь, не сдавались. Они существуют и сейчас, эти города-оазисы, но мне там побывать не довелось.

А на плато по эту сторону гор условия для жизни были все-таки легче. Здесь ближе вода, есть тень, есть почва, на которой можно вырастить урожай. Правда, почва эта из перетертых ветром песчаников да известняков, а поля так набиты камнями, что их и пахать нельзя, пока корзинами не вытащишь эти камни на межи, но все же это почва и поля, и на них можно сеять. Здесь, на плато, расцвело много чудесных городов.

История Раджастхана тоже отмечена почти непрерывными завоеваниями, захватами, войнами и распрями.

Начинай с первых веков новой эры в эту страну стали устремляться завоеватели, проникавшие в Индию через перевалы северо-западных гор.

Раджастхан нельзя было обойти стороной - он лежит между долинами севера и запада и побережьем Аравийского моря. Через него пролегали караванные пути и на юг Индии. Но в диких его горах жили древние воинственные племена бхилов, чьи стрелы не знали промаха. Не покорив их, не одолев их сопротивления, нельзя было пересечь Раджастхан, нельзя было утвердиться в нем.

В начале новой эры в Индию ворвались полчища среднеазиатских скифов. Они завоевали огромные земли на севере и западе страны, им удалось частично захватить и Раджастхан.

Они остались на индийской земле и постепенно смешались с ее населением. Полагают, что и от древних арьев и от них, воинственных и непокорных, произошло воинское сословие Раджастхана - прославленные раджпуты.

"Раджпут" - "сын царя". Какого царя? Почему царя? Неизвестно. Очевидно, раджпутские роды были основаны вождями разных племен и родов. Местными были, вероятно, бхилы, с которыми сражались, с которыми роднились воины арьев и других народов.

Из числа членов родов раджпутских правителей сложились их боевые дружины, и так создалось это сословие раджпутов, сословие воинов по профессии и призванию, владельцев земель Раджастхана.

Традиция запрещает высокородному раджпуту даже прикасаться к плугу - пахать землю должны были члены более низких групп населения. Они создавали все материальные ценности, кормили, поили, одевали раджпутов и выплачивали правителям налоги. Раджпутам же предписывались воинские занятия и охота. Они должны были быть профессиональными героями - единственная в своем роде общественная прослойка.

Чем же они все-таки были полезны своему народу? Тем, что стойко обороняли землю от захватчиков и вторжений, и тем, что убивали хищных зверей, которыми кишели горные заросли.

Если бы народу приходилось содержать только эту армию героев и охотников, было бы еще полбеды. Но непосильной тяжестью на его плечи ложилось содержание князей - горделивых, живших набегами и грабежами, тонувших в роскоши и не знавших удержу ни в чем. Властолюбивые и независимые, они правили в своих княжествах, бесконтрольно творя суд и расправу над своими подданными.

Земли долин, земли на плато и в пустыне были поделены между родами раджпутов. Их сложилось около" 40, этих родов, и они постоянно воевали друг с другом из-за земли, вод, пастбищ, богатств.

Раны и махараны -"князья" и "великие князья" раджпутских родов, возводившие свое происхождение к Солнцу, Луне и Огню, направляли свое главное внимание на поддержание своего престижа и великолепия..

До середины XX века Раджастхан даже назывался Раджпутаной, хотя значение обоих названий, собственно, почти одинаково: "Раджастхан" значит "земля царей", а "Раджпутана" - "земля царских сыновей".

Весь Раджастхан покрыт сетью крепостей и крепостных стен. Куда ни посмотришь, линии гор окаймлены зубчатыми стенами, а их вершины увенчаны крепостями. Страна междоусобиц, страна обороны.

Раджпуты стали славой Раджпутаны, символом ее независимости. Их известность была так велика, что часто все население Раджпутаны в целом называли раджпутами. Даже в книгах. Но это неверно. Сам народ этой страны твердо знает, кто такие раджпуты.. Раджпуты - это раджпуты. И никто другой.

На земле Раджпутаны происходили частые и кровопролитные войны.

Народ в песнях и преданиях прославил былые подвиги раджпутов, их стойкую оборону, их победы.

Раджпуты владели почти всей Северной Индией начиная с VIII и вплоть до XII века. Лавины неукротимых армий молодого Арабского халифата не знали преград до тех пор, пока не столкнулись с раджпутами. Пустыни, горы, крепости и такую волю к битве и победе встретили арабы на границе Раджпутаны, что предпочли отступить. Большой кусок Индии заняли они - устье Инда было в их руках, одно княжество за другим склонялось перед их кривыми саблями и зелеными знаменами. Но только не раджпуты. Железной стеной встали они на защиту своей страны и веры. Войско ислама было остановлено.

Когда в Индию стали вторгаться с северо-запада армии иноземных правителей, раджпутские воины не раз отражали их атаки и отбрасывали их назад. Так было в X, XI и XII веках. В конце XII века в Индию стал прорываться Мухаммад Гури из Афганистана. Он рвался к Дели, к городу, захват которого обещал власть в стране.

Все в страхе бежали от захватчиков, охваченные ужасом. В один из таких походов, почти не зная потерь, Гури дошел до Терайна, но здесь его ожидало войско раджпутов, возглавляемое прославленным полководцем Притхвираджем.

Первый раз тогда воины Гури испили чашу поражения. В короткой и стремительной схватке раджпуты разбили их наголову. Если бы Притхвирадж закрепил свою победу, история Индии, возможно, могла бы пойти по другому пути. Но он пал жертвой собственного рыцарства - в соответствии с кодексом раджпутской чести дал побежденным врагам свободу и разрешил им вернуться на родину. Там Мухаммад Гури быстро собрал новую армию, разъяснил военачальникам все особенности тактики раджпутов и ударил со свежими силами.

На этот раз победили захватчики. Войско раджпутов было разбито, а его доблестный вождь захвачен и убит врагами, пленный и безоружный.

Вскоре вслед за этим был захвачен и Дели, подступы к которому открылись с поражением армии Притхвираджа. В начале XIII века в Дели воцарился бывший полководец Мухаммада Кутб уд-дин Айбек, и с этого времени мусульманские правители оказались на делийском троне. Раджпуты вели с ними почти непрерывные войны.

Народ Раджастхана горестно оплакал Притхвираджа. В прекрасной, романтической и скорбной поэме "Притхвираджрасо" воспел средневековый поэт Чанд Бардаи несравненные подвиги и гибель этого славного воина.

Хотя со времени его жизни до наших дней прошло восемь веков, память о нем жива. До наших дней странствующие актеры и певцы прославляют его в своих представлениях на площадях городов и сел. Женщины поют о нем песни, а юношам ставят в пример его отвагу и благородство. Он не умер для своего народа.

Помню, как на одной из базарных улиц Удайпура мне довелось увидеть выступление труппы народных актеров - "бхопа", забредших в этот город в своих нескончаемых странствиях по Раджастхану.

Собрав громом барабанов толпу зрителей, они прежде всего развернули перед ними большое полотно, натянутое на два бамбуковых шеста. На полотне в отдельных квадратах яркие лубочные картины изображали юность Притхвираджа, его охоты и другие царские развлечения, бой с армией Мухаммада, пленение и, наконец, казнь. На этой последней картине враги, яростно высунув языки, резали его на части, и вся земля была залита кровью. Примитивный натурализм изображения и обилие крови на нем были призваны потрясать сердца зрителей. И потрясали.

На фоне этого полотна певец повел свой рассказ о героической жизни Притхвираджа. Сопровождая песню мимической игрой, жестами и танцем и выразительно дополняя ими свое повествование, он прыгал, вращал глазами и быстрыми движениями рук создавал иллюзию рубки мечом. Он один изображал и Притхвираджа и его врагов - то принимал царственные позы, сидя на ломаной табуретке, как на раджпутском троне, то подобострастно извивался, показывая, как раболепные придворные выслушивают повеления Мухаммада.

Про гибель Притхвираджа он спел как-то особенно артистично - тихо и ровно, стоя неподвижно и глядя перед собой остановившимся взглядом. И только к концу песни его голос вдруг взлетел в гневном крике и замер на резкой высокой ноте, продолженной затихающим рокотом барабанов.

Это было изумительное зрелище! Актер был как гонец, прибежавший сюда с горестной вестью о тяжелом предательстве, о жгучей утрате, о поруганной чести. Казалось, что все это случилось где-то недалеко, совсем-совсем недавно, и мы, его зрители, были первыми, кому он поведал об этом.

Это было искреннее, захватывающее искусство, прекрасный театр одного актера, до краев наполненный чувством и жизненной правдой. Хотелось по-нашему захлопать в ладоши, хотелось сразу с кем-нибудь поделиться впечатлениями. Но я была одна в толпе раджастханцев, и мы бы не поняли друг друга.

Люди стали спокойно расходиться. Кончился XII век. Кое-кто бросал в кружку актера звонкую мелочь. Его ассистенты - двое мальчишек, которые на протяжении всего представления старательно держали шесты с картиной, женщина, аккомпанировавшая ему на каком-то щипковом инструменте, и барабанщик, тихо переговариваясь, собирали все в дальнейшее странствие. Наверное, это была семья, бродившая по пыльным дорогам вдоль и поперек страны в поисках скудного заработка. Актер взвалил на плечо шесты с накрученной на них картиной и двинулся в путь. За ним побрели и все члены его труппы. Вскоре громко гудевший автобус скрыл их от меня, и только тогда я заметила, что солнце нещадно напекло мне голову и что необходимо немедленно скрыться в тень, хоть в какую-нибудь тень и прохладу.

На теневой стороне улицы оказались лавки древностей. И здесь я попала в новый плен. От них я уже не могла оторваться весь остаток дня, снова переселившись в давние века.

В полумраке этих лавок на столах и прилавках неразобранными грудами были навалены копья и стрелы, кольчуги и шлемы, щиты, мечи и кинжалы - ломаные и целые, заржавленные и сохранившие блеск, - целый арсенал, большой архив войска, ушедшего навсегда с лица земли. Здесь сгустился воздух былых сражений; казалось, что тут неслышно продолжает звучать лязг стали и бьется о стены человеческий крик. Здесь ничто из прошлого не было забыто. Возникало такое ощущение, что, рухни внезапно стены этих лавок, и снова начнутся на улице яростные бои, кровь, смерть и бесчисленные победы раджпутов.

Можно было часами перебирать пыльное оружие и не переставать дивиться неисчислимо разнообразным его формам. Клинки мечей были прямыми, кривыми, слегка изогнутыми или извилистыми; покрытыми гравировкой, чернью, насечкой и лишенными украшений, с канавками для стока крови и без них, они были и без ножен и в ножнах, обтянутых истлевшей парчой и украшенных металлическими узорами и ценными камнями.

Кинжалы превосходили все мыслимые и известные на земле формы. Все возможности принести человеку смерть нашли свое выражение в этих кинжалах. В одном кинжале часто соединялось по два клинка, укрепленных на узкой рамке шириной в кисть руки. Они шли в одном направлении, и бить таким кинжалом надо было нанося удар рукою вперед, как в боксе. Лежали там кинжалы, где оба клинка были направлены в противоположные стороны - ими можно было разить врага слева и справа, не поворачивая кисти руки, - и кинжалы не только из стали, но и из рога - витые рога антилоп, остро отточенные по краям, заменяли собой металлические клинки.

- Кто покупает это у вас, скажите?

- Туристы, мэдам. Главным образом американцы.

- А местные жители?

- О нет. У раджпутов оружие есть, а другим оно не нужно.

- Оно древнее?

- Разное есть. Могу вам предложить даже оружие из Читора времен осады.

- Из Читора? Какой осады, шестнадцатого века?

- Да.

- А может быть, есть и оружие осады четырнадцатого века?

- Да, есть.

Не знаешь, верить или нет. Видимо, верить не надо. Но сами слова "осада Читора" волнуют душу.

Это "да" в ответ на такой вопрос вы услышите в любой лавке древностей в Раджастхане, но оружия из Читора времен осад - той осады! - вероятно, нигде не осталось.

Читор. Он был славой раджпутов, а стал их скорбью.

...Раджпутские правители жили, ни на миг не забывая о том, что Дели стал в XII веке центром султаната и оттуда каждый день можно ожидать вторжения. И вторжения происходили постоянно. Армия раджпутов была всегда готова к бою. Все эти мечи, щиты, кинжалы, которые сейчас ржавеют по лавкам древностей, блестели, начищенные и отточенные, и в те времена их хозяева не расставались с ними даже во время сна.

Наступил 1303 год. Ала уд-дин решил расправиться с княжеством Мевар - слишком часто на его пути становились меварские раджпуты, слишком независимо держался его правитель, гордый рана Ратан Синг.

Столицу Мевара - Читор охраняла одна из самых неприступных раджпутских крепостей. Не только сама крепость была сложена из каменных глыб на вершине каменистой горы, как все другие крепости, но и многие ее укрепления были высечены из скал, врезаны в скалы, уходили в глубь скал.

У подножия горы шумел базарами старый город, население которого при первой вести о приближении врага спешило укрыться в крепости и в горах за ней. Много раз спасала она людей от страшной резни, от надругательств врагов, от неминуемой гибели.

В 1303 году с севера долетела весть о том, что на Читор движется огромная армия султана, что жителю всех городов на ее пути разбегаются и прячутся в горах, что разграблены лавки купцов и ремесленников и никто не в силах остановить этот поток врагов.

Взоры мирных жителей Читора, как всегда, с надеждой обратились к раджпутам. Крепость стала готовиться к бою.

Как горный обвал, обрушились на город враги. Сам Ала уд-дин был во главе своего войска, чтобы не дать ему дрогнуть, не дать отступить.

Много битв изведал народ Раджпутаны, но таких, как эта, не было. Месяц за месяцем шла осада, но каждая атака разбивалась о неприступные стены крепости, о великолепную оборону раджпутов. Гора над городом побурела от крови, разжиревшие шакалы спали днем на виду у всех, как собаки, отяжелевшие от еды, грифы даже не взлетали на деревья, а вразвалку, медленно покачивая крыльями, бродили между телами убитых воинов.

Раджпуты не сдавались, Ала уд-дин не отступал.

Над горами Мевара текло раскаленное лето. В крепости не хватало продуктов, воды. Не было дров, чтобы сжигать тела погибших. Пришел июль и принес с собой скудные дожди муссона, выпитого пустыней. Они не могли даже прибить горячую пыль на камнях, не то что наполнить водоемы.

А враги не уходили. Они выматывали последние силы беспрестанными атаками. Их армия пополнялась свежими подкреплениями. Надежды на спасение не оставалось.

26 августа 1303 года открылись вдруг ворота крепости. Подняв обнаженные мечи, ринулись раджпуты вниз, в свой последний бой. Они бросились на армию осаждавших и скрестили с ними оружие в кровавой рукопашной схватке.

А в это время над крепостью стали подниматься и медленно растекаться по горам клубы черного дыма. Это раджпутки, по давней традиции, предали себя огню, чтобы не сдаться врагу.

Ни одного живого раджпута не захватили враги в плен, ни одной раджпутки не застали в живых, когда ворвались в крепость...

...И вот в середине XX века продавец говорит мне, что в его лавке есть оружие времен осады Читора. Той осады! Хоть я и не поверила ему, но все же купила саблю, на клинке которой были выгравированы фигуры воинов-раджпутов. Несколько позже мне сказали, что это сабля XVII века, но меня это нисколько не разочаровало - и в XVII, а в XVI, и в XV, и в любом другом веке оружие раджпутов не знало отдыха. И каждый клинок в этих лавках древностей мог делить славу с теми клинками, которые покрылись тогда кровавой ржавчиной на каменистых склонах гор...

...Читор после своего падения несколько раз переходил из рук одного правителя в руки другого.

И делийский трон - тоже.

С 1526 года Дели стал столицей империи Великих Моголов.

Великие Моголы были самыми сильными из мусульманских правителей Индии. Расширяя границы своей империи, они не хотели терпеть вблизи от столицы независимые раджпутские княжества. Правда, многое уже изменилось к тому времени в положении этих княжеств. Правитель Амбера, небольшого княжества на севере Раджпутаны, которое граничило с делийскими владениями, предпочел сойти с дороги войны и сдался императору Акбару. За это ему был пожалован титул военачальника и дано право командовать частью могольской армии, а его сыну и внуку - чины офицеров. При поддержке двора Моголов его княжество возвысилось и укрепилось. Отсюда императоры Дели могли двигаться теперь для завоевания других раджпутских земель.

И тогда Акбар взглянул в сторону непокоренного Читора - вечной угрозы мусульманскому господству. На этот раз, зная о всех трудностях осады этой крепости и желая действовать наверняка, император оснастил войско высокими штурмовыми башнями и большими передвижными щитами, которые прикрывали атакующих.

С наступлением прохладного сезона, в октябре 1567 года, армия Моголов двинулась на Раджпутану. Помня уроки осады XIV века, Акбар тоже сам возглавил поход, чтобы поддержать дух своих бойцов. Быстрым маршем они пересекли земли северной Раджпутаны и ворвались в княжество Мевар.

Читор, как всегда, встретил врага во всеоружии - раджпуты и все, кто был способен помогать в бою или обслуживать воинов, перешли в крепость, многие жители столицы укрылись в горах. Сюда по сухим каменистым склонам, по колючим кустам и низкорослым лесам - в излюбленное пристанище тигров, леопардов, пантер - враг не заходил, здесь было безопасно. Отсюда можно было также вести партизанскую войну, изматывая армию противника и разоряя ее обозы.

Началась хорошо подготовленная и продуманная осада крепости. Раджпуты держались стойко за тремя рядами ее стен. Проходил месяц за месяцем, а крепость не сдавалась. И неизвестно, смог бы Акбар сломить их железное сопротивление или нет, если бы их позиции не были ослаблены изнутри. Правитель Мевара - рана Удай Синг был малодушным человеком, недостойным гордого имени раджпута. Узнав о приближении Акбара, он, подобно женщинам и купцам своей столицы, укрылся в горах, а во главе обороны крепости оставил двух военачальников. Таким образом, дух ражпутского войска был подорван с самого начала и не мог сравниться с воодушевлением нападавших, во главе которых стоял их император. К тому же раджпуты узнали, что враги подвели под крепость глубокий подкоп. И когда Акбару удалось убить стрелой, пущенной с высоты штурмовой башни, одного из двух главных военачальников, руководивших обороной, раджпуты дрогнули. В начале пятого месяца осады крепость Читор пала.

Не желая видеть, как откроются ее кованые ворота и как раджпуты повиснут на копьях врагов, женщины повелели разжигать костер, чтобы успеть принять огненную смерть.

Увидев, что над крепостью медленно заклубился дым, Акбар облегченно вздохнул, - это была победа.

И снова, как в XIV веке, из ворот крепости навстречу врагу, навстречу гибели вырвались раджпуты, чтобы своей кровью смыть бесчестье поражения.

Так поют о Читоре в народных песнях, так рассказывают о нем в легендах, так вспоминают его до сих пор...

Но Акбар был достаточно умен, чтобы понять, что раджпутов одним оружием нельзя удержать в подчинении. Он стал приближать ко двору наиболее влиятельных и нужных ему князей и постепенно установил с Раджпутаной мир. Он добился даже того, что раджпуты стали служить трону.

Установленный Акбаром мир старались поддерживать и последующие Моголы. Но к середине XVIII века сама их империя почти распалась, и княжества вновь обрели свободу. Во вред себе и своему народу использовали эту свободу раджпутские князья - начались междоусобные столкновения и мелкие споры.

На протяжении истории Раджпутаны народ после каждого вторжения врагов и жестокого разорения поднимал голову, отстраивал города, возводил новые храмы. Взаимная же вражда раджпутских правителей, их нежелание и неумение объединять свои силы во имя общих интересов, их жадность к чужим сокровищам и землям создавали атмосферу непрерывных распрей, сводивших на нет героизм и патриотизм воинов и непомерные усилия народа по восстановлению мирной жизни.

Честью раджпута-дружинника была честь боя и победы, честью его махараны стал захват чужих владений и богатств, утверждение своей власти.

Вскоре на раджпутские княжества ударили с юга их соседи - маратхи. Маратхские вожди окрепли и возвысились в борьбе с Могольской империей, ига которой не желал терпеть их вольнолюбивый народ. Возвысившись и окрепнув, они обратили свои взоры на Раджпутану, раздираемую на части собственными махаранами и обрушились на нее своими армиями. К концу XVIII века - века раджпутского заката - маратхи захватили земли Раджпутаны.

А потом начались годы самого страшного горя и позора - годы английских завоеваний. Обманом и лестью подкупами и интригами, посулами и прямыми захватами эти новые и самые коварные враги сумели за двадцать лет подчинить себе раджпутских князей и стать хозяевами в их владениях. Раны и махараны выпросили для себя только право сохранить свои престолы.

Как и прежде, в феерически великолепных процессиях они выезжали из своих дворцов на слонах, покрытых золотой сеткой, ослепляя подданных блеском драгоценностей. Как и прежде, они устраивали царские охоты, и за их слонами вели на цепях дрессированных охотничьих леопардов. Как и прежде, в дни, когда рождался наследник престола, они бросали народу золотые монеты и устраивали моления в храмах главного бога - покровителя рода - Солнца, Луны или Огня.

Но теперь они не смели и шага ступить без разрешения английских владык, не смели принять самостоятельно ни одного решения.

Романтическое название Раджпутана англичане переменили на протокольно сухое "Раджпутанское агентство княжеств".

Народ княжеств, стонавший столько веков под бременем войн, грабежей, раздоров, набегов, поборов, согнулся теперь под игом колониального рабства. Европейские господа обирали князей - князья брали вдвое со своих подданных.

предыдущая главасодержаниеследующая глава



© India-History.ru, 2013-2018
При копировании материалов просим ставить активную ссылку на страницу источник:
http://india-history.ru/ "История и культура Индии"
Поможем с курсовой, контрольной, дипломной
1500+ квалифицированных специалистов готовы вам помочь